"Родинка и шрамик". А.Балаев

… Я искал ЕЕ долгих четыре десятка лет, а она нашла меня сама, случайно, обычным июльским вечером, на севастопольском городском пляже  женская ладонь легла на мое плечо и, прорываясь сквозь сети Морфея (обожаю сон на пляже под убаюкивающий шепот набегающих волн), я с трудом разлепил тяжелые веки и снял очки:

— Мужчина, пожалуйста, посмотрите за вещами… Ой, простите, я Вас разбудила… Время остановилось… Я искал ЕЕ долгих четыре десятка лет, а она нашла меня сама, случайно, обычным июльским вечером, на севастопольском городском пляже. Мистика, так не бывает, подумалось мне! Но тут же в голову пришло:" Не бывает? Да вот же та самая родинка на левой щеке… И крохотный шрамик над правой бровью. Все сходится...".
— Конечно, посмотрю… Не волнуйтесь… — с трудом выдавил я из себя.
Когда она возвращалась к шезлонгу, я видел, как мужчины провожают ее жадными, неутоленными взглядами: роскошная копна волос, грациозная шея, высокая, упругая грудь, вздрагивающая в такт ее неторопливых шагов, плоский живот восемнадцатилетней девушки, осиная талия, резко переходившая в дразнящий овал пышных бедер и высокие, стройные ноги… Она была удивительно хороша!..
— Спасибо. Еще раз извините, что побеспокоила....
— Ну, что вы… Простите, как Вас зовут?
Она улыбнулась, показав мне свои красивые ровные зубы:
— А вот это лишнее. Во-первых, я очень люблю своего мужа, а во-вторых, я — подполковник милиции.
— Ого! Вы служите в милиции? Странно. Ну ведь есть же причина, по которой леди с такой вот модельной внешностью стала милиционером? У нас в Таганроге таких красавиц в погонах, к сожалению, не найти.

  Улыбка сошла с ее лица. Она достала яблоко из пластикового пакета и пожала плечами:
— Зачем Вам знать?.. Это связано с одной старой и малоприятной историей из моего детства, и я не имею желания ее вспоминать. Давайте Вы больше не будете меня ни о чем спрашивать. Договорились?
И тогда я тихо спросил:
— Вас зовут Елена?
Она опустила поднесенное ко рту яблоко и внимательно посмотрела мне в глаза:
— Да. А… разве мы знакомы?
— Лена, назовите, пожалуйста, свою фамилию
— Потапенко...
— Гм… Ошибся… Извините. Ее фамилия была Соколенко. Осечка...
— Вы это о чем?
— Да так… А впрочем, послушайте мою историю. Она у меня тоже малоприятная и тоже из далекого детства.
Это случилось приблизительно сорок лет назад, в детском санатории на Черноморском побережье Кавказа. Случилось так, что в нашей младшей группе она — Лена — была единственной девочкой-славянкой. Чудный ребенок! На левой щечке у нее была красивая родинка, а над правой бровью — небольшой шрамик. Каждый день после подъема она, сама крохотуля, становилась на колени и помогала мне надевать туфельки. Каждый день! Две недели подряд! Дело в том, что в ту пору я очень сложно справлялся с завязыванием шнурков, ибо нечаянно поранил правую руку осколком стекла. И вот однажды у кого-то из детей пропали личные вещи из шкафчика. Она была единственной светловолосой и голубоглазой среди нас, она была не такой, как все и, по законам стадного инстинкта, вся наша младшая группа немедленно ополчилась против нее: " ВОРОВКА! ВОРОВКА! ВОРОВКА!". Весь тот день, когда произошла кража, Лена провела рядом со мной и, конечно же, обливаясь слезами, она кинулась ко мне за помощью: «Скажи им! Ты ведь знаешь, что я ничего не брала!» Но я, поддавшись этому скотскому стадному инстинкту, заорал ей в лицо: «ВОРОВКА!» Она перестала плакать, но так посмотрела на меня, что я по сей день вижу ее взгляд. На следующее утро за Леной приехал отец. Только теперь, с высоты прожитых лет, я могу поражаться выдержке и воспитанию в этой семье. Мужчина не ругался, не выяснял отношений. Я помню, как он просто тихо сказал воспитателям: " В нашей семье нет воров...". И еще я помню, как неторопливо и спокойно, под прицелом нескольких десятков любопытно-презрительных детских взглядов они собирали вещи и как молча прошли мимо меня. Я выбежал за ними на улицу и смотрел им вслед, пока они, взявшись за руки, с высоко поднятыми головами, шли к воротам санатория. Лена только раз оглянулась на меня и я снова увидел тот взгляд, от которого у меня по сей день мурашки по телу. Я долгие годы пытался ее найти, но тщетно. Я не знаю, кем она стала по жизни, но если бы Вы знали, как я хочу, чтобы она приняла мое раскаяние и простила меня! Незнакомка помолчала и, взглянув на часы, засобиралась:
— Мне пора… Дела… А история у Вас действительно грустная...
И она ушла. Ушла молча, не оглянувшись и не попрощавшись. Через месяц, вечером у меня дома зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал в ней незнакомый женский голос:

— Здравствуй, Руслан
— Здравствуйте. С кем имею честь?
— Это Лена...
— Простите, какая Лена?
— Потапенко. Помните пляж в Севастополе?
— Угу… Как-то неожиданно..
— Руслан, моя девичья фамилия — Соколенко...
— О, Господи!!!.. Лена!!! Я хочу сейчас же приехать!!! Нам надо увидеться!!! Скажи — куда?!!! В каком городе ты живешь??? Дай мне адрес!!! Погоди, а как ты меня нашла?!
Она рассмеялась в трубку
— Ну, это несложно… Я все-таки подполковник милиции! Имя твое и фамилия после той истории отложились у меня в голове навсегда, а про Таганрог ты мне сам сказал. Не переживай и не казни себя. Ты ведь был ребенком. Я простила тебя. И еще хочу сказать тебе спасибо. Ведь на юрфак я поступила благодаря той истории, а значит — благодаря тебе! Знаешь, уже став офицером милиции, я, вспоминая то страшное лето в детском санатории, думала, что если встречу тебя по жизни, то возьму за шиворот и буду трясти, пока ты из пиджака не вывалишься. А встретила тебя на пляже и отчетливо поняла, что ты столько лет сам мучаешься и жалко стало, и тебя, и себя… Ком в горле, тяжело говорить… Не ищи меня, Руслан! Все в порядке. Удачи тебе и счастья. Прощай! — и в трубке раздались короткие гудки...
… Еле передвигая ватными ногами, я подошел к окну и, чувствуя, как сердце в груди медленно превращается в кусочек холодного камня, впился взглядом в непроницаемую темноту ночи. Хотелось выть… Вы когда-нибудь ощущали, как останавливается время? А я ощущал. Дважды...

Балаев Артур Эдуардович