"Долговая тетрадь". А.Райн

— Шеф, не могу, не ломается этот шалаш! — психовал в трубку экскаваторщик Гоша Горбатов. — Чертовщина какая-то!

С самого утра Гошу отправили демонтировать бывший продуктовый магазин «Ручеек». По сравнению с соседними супермаркетами, сляпанными из пестрого пластика и фиктивных скидок, необлицованный серый «Ручеек» выглядел уныло и бесперспективно. На магазине висели какие-то неоплаченные долги, которые не давали ни продать его, ни сдать в аренду.

В итоге было принято решение просто снести этот пережиток светлого прошлого, а на расчищенной земле слепить очередную многоэтажку, где цена за квадратный метр будет приравниваться к половине стоимости бюджетного б/у авто. В обозримом будущем некоторые люди будут стоять перед выбором: купить десяток Renault Loganи открыть таксопарк или взять студию с видом на гаражи и полуживой стадион «Юность». Горбатов уже третий раз упирал свой ковш то в кровлю, то в грязные, закоптившиеся стены, но магазин отказывался ломаться. Экскаватор гудел, дымил, вставал на дыбы, но произвести впечатление на одноэтажное здание ему не удавалось. — Ты там два часа уже и до сих пор ничего не демонтировал?! — орал в трубку начальник. — Ну почему, пару окон выбил, — признался Гоша. — Завязывай, на вечер уже самосвал заказан, надо будет вывозить мусор. Так что давай, не ленись! — Понял, — буркнул Горбатов и сбросил вызов. Выйдя из кабины, Гоша решил зайти в магазин и осмотреться. Возможно, там стены толщиной в метр — тогда он выбрал неверную стратегию. Внутри было достаточно просторно, пахло плесенью, мышами и почему-то неминуемой взбучкой. Из оборудования остались только старые весы и прилавок, за которым раньше стоял продавец и отпускал товары. Стены оказались совсем не толстыми, за отвалившейся штукатуркой Гоша разглядел не самую лучшую кладку и сквозные дыры размером с палец в растворе.

— Что ж ты мне мозги паришь, — сплюнул на пол Гоша. — А ну, не плеваться, иначе сейчас швабру выдам, — раздалось откуда-то эхом. — Чего?! — испугался Гоша и включил фонарик на телефоне. — Кто тут? Ведутся демонтажные работы! А ну, брысь! — крикнул он в пустоту. Никто не ответил. Гоша посветил в разные стороны, но никого не обнаружил. — Ау! — позвал он снова. Тишина. Дойдя до прилавка, Гоша заглянул за него. Тоже никого. В потемках он смог разглядеть какую-то тетрадку, валявшуюся на полу. «Долговая книга Алевтины Андреевны», — прочитал Горбатов на лицевой стороне, сдув с неё пыль. Отрыв тетрадь, он увидел огромный список фамилий, адресов и цифр. — Родионов Антон, улица Северная, дом 11, квартира 7, — прочитал Горбатов вслух, и в помещении тут же раздалось: — Двести двенадцать рублей. — Да чтоб тебя! — подскочил на месте Гоша. — Кто здесь?! Тишина. Гоша огляделся — никого. — У проклятого здания крыша никак не едет, а у меня, похоже, вполне, — потрогал Гоша свой лоб и снова взглянул на записи. Рядом с адресом виднелось несколько цифр. Сложив их, Гоша получил ровно двести двенадцать рублей. «Вот те раз», — удивился Горбатов, сопоставив сумму долга с той, что ему только что послышалась. Он решил попробовать прочесть еще одну фамилию: — Вера Петровна, Мира, 37, квартира 40. — Пятьдесят рублей сорок копеек! — снова раздался голос. — И ещё сумку должна вернуть красную! — Кто говорит?! Покажись! — скомандовал Гоша, но, не дождавшись в очередной раз ответа, прочел еще одно имя, которое больше было похоже на прозвище: — Дюша Теплица. — Триста писят, — незамедлительно произнёс голос. — Адрес неполный! — ударил Гоша пальцами по тетради. — Тепличный комбинат, — внёс пояснения голос. — Плюс обещал листья смести у входа. Гоша полистал страницы и пробежал взглядом по остальным фамилиям, Список был немаленький, но большинство долгов уже было вычеркнуто. — О! Сергей Сергеевич, — ухмыльнулся Гоша, увидев ФИО и адрес своего шефа, который жил неподалёку. — Пятнадцать рублей мне этот засранец не донес за пельмени! — Здесь что, дух или типа того? — спросил Гоша. — Типа того, — признался голос. — Я тут уже одиннадцать лет сижу неприкаянная, жду, когда эти наглецы долги вернут. — Голос, судя по всему, принадлежал Алевтине Андреевне — хозяйке долговой книги. — Так я сейчас здание снесу, и не придется вам больше ждать! — попытался обрадовать духа Гоша. — Ага, щаз-з. Пока я всё до копейки не получу, хрена с два ты тут чего снесешь! — Да как же так? У меня сроки, самосвал скоро приедет! — Ха, да я сроки знаешь как меняю! Вчера колбаса была годной еще до девятого числа, а сегодня я заветренную часть срезала — и уже до пятнадцатого. В общем, пока все долги мне не вернутся, считай здание неприступно — на нем печать похлеще ГОСТа. — Горбатов, ты где? — раздалось с улицы. — Тут! — отозвался Гоша и выбежал наружу. — Шеф, вы не поверите, что я нашёл! — Новую работу?! — прикрикнул на него начальник. — Другого объяснения невыполненного задания я не представляю. — Нет, тетрадку с долгами! — Гоша сунул начальнику под нос старую тетрадь. — Тут и вы есть! — Издеваешься?! — вены на лбу и шее начальники вздулись, а щеки стали красными, как стоп-сигналы. — И не думал! Шеф, экскаватор здание не берет. — Горбатов, ты мне горбатого-то не лепи! Этот карточный домик одним дыханием сносится, как в сказке про поросят! — Сами попробуйте! — обиделся Гоша. — И попробую! — начальник махом залетел в кабину и завёл двигатель. — Будешь лопатой и киркой разбирать, если я сейчас стену снесу! Он со всей силы надавил на рычаг. Ковш уперся в стену, и кабина резко пошла наверх. Не удержавшись, мужчина вылетел из кабины на асфальт, сделав в воздухе половину сальто, вторую половину он докрутил уже на земле. — Шеф, живой?! — кинулся Гоша к начальнику. — Вот поросята, етить его, понастроили! — ругался Сергей Сергеевич. — Шеф, тут такое дело… Не подумайте, что я головой поехал, — тараторил взволнованно Гоша. — Вы, судя по тетради, пятнадцать рублей не донесли в магазин. — И что? — рявкнул шеф, разглядывая испачканные брюки.— Это было лет пятнадцать назад! — А давайте попробуем вернуть! Вдруг на магазине проклятие какое?! — Ты, Гоша, и правда головой поехал! — встал с земли шеф. — Как я деньги верну, если продавщицы давно в живых нет? Она померла за год до закрытия. — А давайте в тетрадь положим! — предложил Гоша, у которого глаза блестели нездоровым азартом. — Чушь какая-то, — пробубнил шеф. Порывшись в карманах, он выудил смятый полтинник и бросил его в тетрадь. Гоша закрыл книгу, а когда открыл, вместо полтинника лежало тридцать пять рублей сдачи, а фамилия Сергея Сергеевича оказалась зачеркнута. — Что за фигня? — вытаращил глаза шеф, сгребая сдачу. — Фигня — твоя лапша, которую ты жене на уши вешаешь по поводу секретарши, — заговорила тетрадь, — а долги надо вовремя отдавать! Шеф отпрянул от тетради. — Чертовщина! — перекрестился он. — Это Алевтина Андреевна, — объяснил Гоша. — Она сказала, что пока должники не расплатятся, здание снести не получится.

— Давайте я сам всё разом верну! — предложил шеф. — Не положено! — гаркнула тетрадь. — Мама дорогая, — задыхаясь и обливаясь потом, произнёс Сергей Сергеевич. — Ладно, Гоша, беги собирай долги, я пока самосвал отменю, ну её, эту Алевтину Андреевну. Она при жизни-то могла языком дел наворотить, а с ней паранормальной я точно связываться не хочу. Да и магазин сносить надо. — Понял, шеф, бегу! — кивнул Гоша и нашел в навигаторе первый адрес.

— Значит, говоришь, ты — экскаваторщик, который пришел, чтобы забрать у меня двести двенадцать рублей долга, которые я не донёс в магазин, закрывшийся десять лет назад? — опираясь о дверной косяк плечом, спросил Антон Родионов — небритый заспанный мужчина лет сорока, который постоянно потирал нос. — Ага, — кивнул взмыленный Гоша. — Тут вот весь список: молоко, сигареты, пиво… — Да-да, что-то помню, — снова потер нос Родионов. — И призрак Алевтины не даёт тебе снести магазин? — Ага. — Что ж, я готов вернуть долг. — Правда? — просиял Гоша. — Ага, куда класть? — Вот сюда, — раскрыл Горбатов тетрадь. Родионов издал неприличный звук носом и плюнул в тетрадь. — Вот, пожалуйста, — должник вытер рот рукавом, — сдачи не надо. Тоже мне, нашел лоха. Я вообще-то коуч по развитию продаж в интернете. Тетрадь захлопнулась, скомкалась, затем снова раскрылась и плюнула в ответ в физиономию Родионову. — Какого… — выругался Антон, вытирая лицо. — Совсем охренели? — Родионов, обезьяна ты недоэволюционировавшая, — заговорила тетрадь. — Я тебе сказала тогда, чтобы ты до конца месяца деньги занёс? — Ска-ска-зала, — выпрямился испуганный Антон и снова потер нос. — Я тебя предупреждала, что если не занесешь, то я твоим родителям расскажу, как ты их дачу по пьяни спалил, а отцовскую машину в реке утопил? — Д-д-да, Алевтина Андреевна. — Бледный Родионов был на грани обморока. — У меня связь тут покруче, чем 5G, могу папке твоему целую презентацию отправить прямиком в обеденный сон, а потом ещё ретаргетингом напоминания в режиме видений и прозрений слать буду. Такой агрессивный контент кого хочешь заставит из завещания ребенка вычеркнуть. — Не-не-не надо! — испугался Родионов и исчез во внутренностях собственной квартиры. Через минуту он вложил в тетрадь пятьсот рублей со словами: — Остаток — на нужды передовых технологий. — И захлопнул дверь. — Откуда вы столько слов знаете? — спросил Гоша у тетради. — Пф, да знаешь сколько в потустороннем мире инфоцыган, которые людей в интернете кинули? Они ко всем неупокоенным прилетают со своими повышениями конверсии продаж. И ведь не прогнать — духи же. Нахватаешься волей-неволей.

Следующей на очереди была Вера Петровна — женщина в возрасте, которая тяжело передвигала ноги и говорила с придыханием. — Долг отдам, а с сумкой она обломится, — методично отсчитывала деньги из кошелька старушка. — Петровна, ты совсем офонарела?! Сумку верни! — гавкнула тетрадь. — А ты мне Ванечку верни, курва бумажная! — кинула остаток мелочи Петровна. Гоша кое-как поймал на лету деньги тетрадью, и они тут же в ней исчезли. — Ванечка твой мне даром не нужен был! — А что же он к тебе тогда по пять раз на дню за спичками бегал?! — завелась Петровна. — Да потому, что дымил он как паровоз! А еще приходил жаловаться на тебя — что ты ему кашу на воде делаешь! — Ой ты, нежный какой! Я о нём всю жизнь заботилась, за питанием его следила, а он, видите ли, ходил в чужой подол плакаться! Гад двуличный! Не отдам сумку! Я в ней рассаду ношу! — Вера Петровна, давайте я вам другую принесу? С мягкими ручками, фирменную! — лебезил Гоша. — Не надо! Мне эта нравится. А макулатуре своей передай, что я ей все поля перечеркаю, если еще раз сунется ко мне! — Петровна, я тебе в кошмарах являться буду! — угрожала тетрадь. — Ага, вас там уже половина улицы и вся районная поликлиника собралась, милости прошу! Всё, некогда мне, на дачу надо, огород копать. — О! Копать — это вам ко мне! У меня же экскаватор! — встрял Гоша. — С ума сошёл, экскаватором грядки копать? Хотя… — задумалась Петровна, — туалет давно пора переставить, да и яблоньку бы убрать у теплицы. — Она долго бубнила что-то себе под нос. — Ладно, забирай. Только без дураков! Приезжай в субботу! Я тебе работу найду. — Спасибо! — схватил Гоша сумку и начал с силой запихивать в тетрадь, которая давилась, но всё проглатывала.

Обойдя еще несколько адресов, Гоша пришёл к тепличному комбинату. — Дюша Тепличный тут обитает? — спросил Гоша у охранника на КПП. — Ага, в своём кабинете в основном обитает, — ухмыльнулся тот. — Это директор наш. По какому вопросу к нему? Выслушав Гошу, охранник попросил его покинуть территорию. — Вот ведь дослужился, корнишон! — ругалась тетрадь. — А раньше огурцами ворованными расплачивался со мной. Тут ворота открылись, и из них выехал дорогой итальянский кабриолет. — Вот ты где, кабачок переспелый! Тетрадь выпрыгнула из рук Гоши и вцепилась в лицо мужчины за рулем. Тот еле справился с управлением, чудом не врезавшись в столб. — Выбирай томат ты сливовидный, кошелек или нос! — кричала тетрадь, залепившая всё лицо Дюше. — Кошелек! Кошелек! — кричал директор комбината. — Забирай! Я этими копейками подтираюсь! — кинул он тысячу в тетрадь. — Это не всё! Ты мне листья обещал убрать перед входом! — Сдурела, что ли? Я уважаемый человек! Общаюсь с серьёзными людьми! — поправил галстук и прическу Дюша. — Человек, — обратилась к нему тетрадь, — ты, может, и человек, но отнюдь не уважаемый. У меня тут каждый твой украденный огурец записан, начиная с первого ящика и заканчивая вчерашней фурой. Хочешь, данные обнародую? — Я тебе обнародую! — выхватил Дюша тетрадь из рук Гоши и порвал пополам. — Вы что наделали? — крикнул Горбатов. Не успел Дюша ответить, как тетрадей стало две. — Теперь данные умножены на два. Попробуешь сжечь — и будут тысячи копий! — угрожала тетрадь. — Метла стои?т справа от входа, листья соберешь в мешки и вывезешь на своем дорогом ведерке, понял? — рявкнула она на Дюшу. В ответ Дюша лишь что-то пробурчал и пошёл за перчатками.

— Ну что, вот и всё? Теперь ваша душа спокойна? — спросил Горбатов, когда Дюша погрузил последний мешок в салон своей машины и отъехал от магазина. — Почти, — ответила тетрадь. — Там на последней странице еще одна фамилия. Гоша долистал до конца и увидел написанную мелким шрифтом на полях фамилию Горбатов. — Я же у вас ни разу не был. — Ты не был. А вот отец твой постоянно заходил после работы. Он всегда сдачу забывал, рассеянный, — сказала тетрадь и сложилась. А когда открылась, Гоша увидел пачку бумажных денег. — Ничего себе сдачу не брал, — присвистнул Гоша. — Да это просто с учетом инфляции, — объяснила Алевтина Андреевна. — Бери и не стесняйся. А магазин теперь можно ломать. Правда, жалко его, хорошее место было. Столько воспоминаний… — А хотите, я кредит возьму?! Этих денег, что вы дали, возможно, хватит на покрытие части долгов. Договор на строительство дома еще не заключен, может, получится что решить. Будем вместе работать! — Сдурел?! Да знаешь, где я этот магазин видала?! Нет уж, сносите! А мне на заслуженный отдых пора! — закричала тетрадь и самоликвидировалась. Гоша облегченно выдохнул и, сев в кабину, нажал на рычаг. Крыша магазина затрещала и сдвинулась с места…

/Александр Райн/