"Бесплатные очки". А.Райн

«Бесплатные очки всем нуждающимся!» ― прочитал Феликс рекламу в газете, которую держал в руках мужчина, сидящий на скамейке. Феликс проезжал мимо него со скоростью 110 км/час. Он всегда так передвигался по городу, даже если ехать нужно всего километр, и тот по дворам.

Феликс давно чувствовал, что видит плохо вдаль. Он не мог разглядеть название авиакомпании на летящем в облаках самолете, а это явный признак, что очки нужны. Тем более такое хорошее предложение ― грех не взять.

По указанному в газете адресу мужчину встретил магазин оптики с нехитрым названием «Прозрей».

― Мне нужны ваши бесплатные очки! ― заявил Феликс с порога.

Продавец в это время расставлял товар по верхним полкам и клеил ценники.

― Добрый день, у нас перерыв. На двери же висит табличка. Видите, я немного занят.

― У меня халявная стоянка всего сорок минут, мне срочно нужны очки! ― настаивал Феликс.

― Бесплатно ― только для сильно нуждающихся, ― спокойно ответил продавец, наклеивая новый ценник.

― Я слеп как крот! Думаю, что вон те, в синей оправе, четвертые слева на верхней полке, подойдут.

Мужчина внимательно посмотрел на Феликса:

― Что ж, случай и правда не требующий отлагательств… ― он слез со стремянки и исчез за дверью позади кассы. ― Вот эти вам будут в самый раз, ― протянул продавец стильную модель, вернувшись через минуту.

― А рецепт от врача не нужен? ― подозрительно покосился на него Феликс.

― Я и так вижу ваш «минус», теперь вы будете все видеть. Носите на здоровье.

Мужчина забрался на стремянку и продолжил наводить порядок.

Феликс пожал плечами, надел свои бесплатные очки и обомлел: все такое резкое и четкое, как на фото. Он стал замечать кучу деталей, которые раньше проскакивали мимо его глаз. Например, ему резанула зрение надпись: «Приносим извинения за медленную работу, мы только открылись». И как это он сразу не разглядел, ведь табличка стояла прямо перед ним.

Колокольчик над дверью звякнул, и в помещение зашли две тучные дамы.

― Здравствуйте! Мы за бесплатными очками! ― заявили они в один голос.

Феликса вдруг одолели какая-то злость и досада, и он открыл рот:

— Вы что, табличку на дверях не видели? Перерыв! Человек занят, ценники клеит! Разуйте глаза!

Женщины скорчили недовольные лица и, гордо задрав носы кверху, вышли. Мужчина последовал их примеру.

Феликс пробыл в магазине всего пять минут, но за это время мир как-то сильно изменился. Вроде бы все, как и раньше: те же люди, те же деревья ― но что-то было иначе. Например, Феликс начал видеть глаза: десятки, если не сотни, голодных глаз, и все такие жалостливые, что сердце разрывается. Вон кот сидит под машиной ― голодный и никем не глаженный, очень грустный. А вон еще один, худой, как спичка, гонится за мышкой, тоже очень голодной и совершенно удрученной сложившейся ситуацией. Феликс сделал несколько шагов и тут увидел голубей. Их была целая орда. Упитанные, перья лоснятся на солнце, и все голодные до смерти. Армия грусти, не иначе. Ноги подкашивались, Феликс побежал в магазин, купил целый пакет пшена и кошачьих консервов. Он чувствовал, что сойдет с ума, если всех не накормит.

На стоянку Феликс бежал бегом, слева и справа его одолевали разные тревожные картины. Вот женщина с тяжелыми сумками еле волочит ноги к своей машине. Она явно без сил, готова упасть в обморок. Феликс чувствовал, что если не вмешается, то может случиться страшное. Он добежал до нее и начал выхватывать неподъемную ношу.

― Что вы делаете?! Отстаньте! ― завопила женщина.

― Я только помогу донести и отстану.

― Не надо мне помогать, подите прочь!

― Пожалуйста, ― умолял он. ― Я же вижу, вам тяжело! Ну не угрожать же вам?

Сумки Феликс все-таки вырвал и донес до машины. Женщина смерила его взглядом, потом протянула сто рублей.

― Не нужно, у меня нет проблем с деньгами.

Феликс помчался к своей машине. Что-то случилось с ним, что-то ужасное, но он не мог понять что. Подойдя, Феликс увидел, что припаркован на месте для инвалидов. Он готов был поклясться, что этого знака здесь никогда не было, откуда он взялся теперь?

По дороге Феликс еле тащился, словно вез стекло. Знаки были повсюду: «Уступи дорогу», «Скорость 60», «Пешеходный переход». Откуда столько? Кто их успел наставить за такое короткое время? Никогда раньше он не замечал столько ограничений, а тут… Страшно жать на педаль.

Забежав на свой родной этаж, Феликс заметил странную особу, которая открывала дверь в его квартиру своим ключом.

― Вы кто?! ― закричал Феликс.

― Совсем, что ли, кукуха поехала? Это же я, Маша.

― Какая еще Маша?!

― Жена твоя, какая же еще. Ты чего очки напялил? У тебя же зрение идеальное.

― Вы мне зубы не заговаривайте! Вы не моя жена! У моей жены волосы черные!

― Да ты совсем больной, что ли? Я месяц назад перекрасилась!

― А еще она крупнее вас!

― Хочешь сказать, что я схуднула? ― заулыбалась «незнакомка».

― Да и лицо у вас какое-то другое, не знаю, чистое слишком, что ли.

― Ты заметил? Невероятно! Я вчера ходила к косметологу, думала, никакого эффекта.

― А еще она кольцо носит… ― грустно произнес Феликс, глядя на пустой безымянный палец.

― Я думала, что тебе плевать… Хотела проверить. Полгода прошло, как я его сняла.

― Прости… Я был слеп, ― тихо выдал Феликс и вместе с женой вошел в квартиру.

Тут его окатила новая волна неожиданностей.

― Господи, а что же у нас дома все такое старое?

― Так ты сам все время талдычишь, что денег нет, мол, и так нормально.

― Ну я же не знал, что все настолько плохо, ― подергал он за висевшую на соплях дверцу гардероба.

Они прошли на кухню, где взгляд Феликса упал на детский рисунок, прикрепленный магнитами к дверце холодильника. На нем цветными карандашами были нарисованы «папа Феликс», «мама Маша» и их маленькая дочка. Все трое ― с непропорционально раздутыми лицами, разноцветными телами и большими ушами.

― Это Катя нарисовала? ― не мог он оторваться от рисунка.

― Ага, десять лет назад, ― ухмыльнулась жена, глядя на завороженного мужа, который вел себя сегодня странно.

― Как десять? Я никогда не видел этого рисунка.

― Он всегда здесь висел.

Маша налила Феликсу воды, начиная волноваться за его состояние.

― А еще есть? ― спросил он с надеждой, беря в руки кружку.

― А то! Целая комната, она же художку закончила. Ты себя точно нормально чувствуешь? Врача не нужно?

― Нет-нет, не нужно. А можно посмотреть рисунки?

Жена пожала плечами и проводила Феликса в пустую детскую, стены которой от пола до потолка были усеяны холстами, фотографиями, небольшими тетрадными листами с набросками ― сотнями великолепных рисунков, цветных и черно-белых. Феликс был поражен тем, что это нарисовал его ребенок. Сам он был далек от искусства.

― А где она сейчас?

― Кто? Катя? В университете, приедет на каникулах.

― В университете?.. ― грустно произнес мужчина.

― Да. Если бы ты хоть иногда интересовался ее жизнью, а не только своей работой, машиной и коньяком, то знал бы, что твоя дочь уже выросла и уехала от нас.

Феликс сел на стул и подпер подбородок руками.

― Получается, я все проморгал. Столько лет… ― он смотрел в одну точку и тут вдруг его осенило: ― Точно! Это все очки!

― Очки? ― удивилась жена.

― Да, вот эти самые, бесплатные очки из магазина «Прозрей», они меня вводят в заблуждение, меняют реальность!

Он снял очки, но мир вокруг не изменился. Жена по-прежнему была с тем же цветом волос, мебель все еще выглядела ужасно, а рисунок никуда не исчез.

― Ну что, помогло? ― с любопытством спросила жена.

― Кажется, да. Я вылечил зрение, они мне больше не нужны.

― Быстро, ― хихикнула она и пошла заниматься своими делами.

― Да нет… Слишком долго… ― прошептал Феликс, стоя посреди кухни и держа в одной руке очки, а в другой ― рисунок, где была изображена его семья, которую он не видел целых десять лет, хотя и жил с родными под одной крышей.

Александр Райн