"Сиротка". Л.Финкель (2 часть)

Женщина взглянула на священнослужителя. Отец Андрей белокурый красавец, за свою жизнь влюбил в себя ни одну женщину… Да и не мудрено: стройный, подтянутый, курчавые волосы цвета соломы, тугим пучком стянуты резинкой, коротко стриженная борода, а глаза… Василькового цвета, бездонные, как озёра! Утонешь в этих глубинах и не пожалеешь!

От одного только его «бархатистого» голоса, можно сойти с ума. С такой внешностью, какую подарил ему Господь, ну никак нельзя было идти в священники! Это грех...

Его супруга, матушка Ольга, была обычного вида женщина – высокая, стройная. Единственное, на чём задерживался взгляд, так это были её губы: пухлые, сочные, прямо как вишни! Ох, и полакомился батюшка губками-ягодками своей любимой...

Прошло уже два часа, как длилась беседа. Иван Иванович Штольц несколько раз, как бы случайно проходивший мимо дверей своего кабинета, ничего разобрать так и не смог. Слышно только было, как всхлипывала Катерина, как своим «струящимся» голосом, отвечал ей священник.

**
Пролетело ещё три дня, завтра домой. Катерина за всё время пребывания в роддоме, кормила троих младенцев: двоих своих и девчушку – сиротку. Самое интересное, что молока хватало на всех, даже и прикармливать не приходилось.

Утро следующего дня выдалось солнечное, тёплое, воробьи чирикали на берёзе, рядом с которой Катеринин супруг «Илья Муромец», припарковал их семейную гордость — автомобиль Нива. Коричневого цвета, чистенькая, с воздушными разноцветными шариками, завязанными на зеркалах, она напоминала огромную шоколадную конфету!
Илья свою машину так и называл: шоколадка, ты моя!

Медицинский персонал больницы почти в полном составе высыпал во двор. Женщины перешёптывались, поминутно поглядывая на крыльцо больницы. Счастливые папаши, с цветами, в окружении многочисленных родственников, ждали своих жен с будущими наследниками.

Катерина появилась на пороге роддома, держа на руках одного из своих близнецов. Женщина была немного растеряна, она явно кого-то искала. Но, быстро найдя, улыбнулась своей широкой улыбкой. Второго ребёнка нёс её супруг Илья. Исхудавший и вымотанный за последние дни так, что Катерина, испугавшись, спросила.

— Не заболел ли ты?
— Не болен я. Приедем домой -полечимся… вдвоём!
— О, Господи, опять за своё.

Подойдя к своей «шоколадке», Илья уложил на заднее сиденье автомобиля младенца, забрал у жены второго и положил рядом. Вручил Катерине букетик полевых цветов, поцеловал и спросил.

— Ну, все в сборе. Поехали?
— Не торопись, успеем...

Входная дверь роддома открылась и в лучах яркого солнца, как мадонна с картины Рафаэля, появилась… матушка Ольга с младенцем на руках.

Атласное одеяльце в которое завернули ребёнка, было перевязано огромным красным бантом и напоминала красивый подарок. Младенец, методично чмокая соску, крепко спал. Кружева обрамляли ангельское личико девочки, в недавнем прошлом пережившей трагедию, и слава Богу, так и не узнавшей об этом.

Матушку Ольгу, спускаясь со ступенек крыльца, придерживал под локоток супруг, настоятель местной церкви, батюшка Андрей. Он был в шикарном светло-сером костюме, галстуке и рубашке, под цвет своих изумительных глаз. Их единственный сын, семи лет от роду, названный в честь отца Андреем, был окружён персоналом больницы, и «раздавал» интервью.

— Андрюшенька, – ворковала Глафира Петровна, – ты теперь старший брат!
— Ох, и не говорите, — как старичок вздыхал мальчик, – вы даже не представляете, какая на меня ложится ответственность!

Автомобиль Андрея стоял рядом с нивой четы Ивановых. Батюшка открыл дверцу машины, аккуратно взял младенца из рук Ольги. Матушка быстро села на заднее сиденье, сразу же забрала ребёнка к себе и, не отрывая взгляда от личика девочки, произнесла, обращаясь к мужу.

— Андрюшенька, прикрой окошко, а то не дай Бог просквозит доченьку, нашу… Верочку.

— Батюшка! Батюшка Андрей! — донеслось со двора.

Катерина, открыв окно своего автомобиля, высунулась почти по пояс.

— Чего тебе, Екатерина?
— Батюшка, а мы с вами обязательно породнимся! У меня мальчишек много, подрастут, мужиками станут, вот я сватов то и пришлю. Ждите!

Катерина хитро подмигнула. Губы Андрея растянулись в улыбке, а глаза-озёра стали колючими. И со словами: «Чудны дела Твои, Господи!» — батюшка перекрестился...

©Лариса Финкель