«Ничего не жду». И.Говоруха

От Нового года Маша ничего не ждала. Ни фейерверков, ни хороводов, ни предложения руки. Просто еще одна ночь с идиотскими «ура» и распоясавшимися петардами. Опостылевшими фильмами, сельдями, винными пузырьками. Хотя, нет… В детстве чудо случалось трижды.

В то 31 декабря все происходило как обычно: бабушка жарила котлеты, задымив подъезд, папа устанавливал елку, мама занималась салатами, раскраивая на кубики картошку и морковь. Девочка искала пропавшую кошку Кильку. Ее нигде не было и пришлось надеть шубу с валенками, выбежать во двор и раскопать два сугроба. Заглянуть в подвал. Обойти магазин и баню. Забраться на чей-то погреб. Захандрить и отчаяться. Зато утром первого января обнаружила под елкой ватное гнездо, а в ней мяукающую Кильку с тремя слепыми котятами.

Второе чудо произошло во втором классе. Приближался утренник, а карнавального платья даже не предвиделось. Времена стояли сложные, дефицитные. Ни тканей, ни ниток, ни тесьмы. Девочка проснулась как обычно и обомлела. На стуле ее ждало самое  эфемерное платье. Отец достал несколько метров марли, мама всю ночь ее сметывала, а потом расшивала звездами, вырезанными из пищевой фольги.

Третий сюрприз обрушился в двадцать лет. Маша, подстриженная, как Амели, столкнулась нос к носу с Сантой. Тот поохал, протер очки и вручил коробку с заводным зайцем. Девушка мечтала о таком года в четыре, но косой стоил целых семнадцать рублей. Неслыханные деньги. На эту сумму можно было купить два десятка яиц, два кило «Красной шапочки», литр сметаны, пластинку Тото Кутуньо, бутербродное масло и домино.

Прошло десять лет. Маша выросла, сносила множество модных платьев и придумала традицию накануне новолетия снабжать гостинцами детский дом. Вот и в этот раз купила на рынке три ящика сербских мандаринов, узбекскую дыню-кокон, яблоки, груши, гранат. Продавец оказался болтливым и пришлось рассказать о Валюшках и Сережках, не пробовавших ничего кроме каш и супов. Молодой человек изменился в лице, презентовал ящик хурмы и напросился в попутчики.

Дети прилипли к окну и усердно дышали на стекла. Получались туннели или зыбкая пелена. Продавца ловко переодели в Деда Мороза, и тот занервничал, как перед экзаменом. Все откашливался, репетируя роль. Сироты выстроились в линейку и завели на разные голоса про «шишки да иголки». Мороз жевал свою косматую бороду и умолял: «Пожалуйста, давайте без стихов». Девушка толкала в спину: «Молчи...».

Затем зажигали елку, пили чай из щербатых чашек, обнимались и выслушивали просьбы забрать их домой.
Назад ехали молча. За окном мелькали сосны. Березы кланялись до земли. Небо в косую линию удивлялось фольговым звездам. Растрепанные тучи шикали на ошалевших беляков. Парень вытирал не то слезы, не то испарину. Складывал руки на коленях и на животе, покуда не обронил:
– Ты будешь хорошей мамой.

Маша кивнула и еще крепче уцепилась в руль. Продавец цитрусовых добавил:
– А я – замечательным отцом.

Город встретил их хороводами и петардами.
По радио передавали мелодии из фильма «Амели».

Автор: Ирина Говоруха