"Праздник Весеннего Равноденствия". Т.Нурмухаметов

Данила вышел на крыльцо школы и подставил лицо яркому весеннему солнышку. Защекотало в носу, он удовольствием чихнул и засмеялся. Вспомнилось, как рассказывала мама, что в детстве она выиграла у подружек спор, чихнув подряд десять раз. Секрет был в том, что она всякий раз поглядывала на солнце.

— Данька, пойдем, я уже готова! – за рукав его тянула Юлька, четвероклашка и соседка по двору.

— Как же — готова, – ворчал Данила, плотней повязывая ей шарф. – Рукавицы надень, пальцы отморозишь! Середина марта, а холод какой – снег даже не тает.

Данила учился уже в шестом классе и для Юльки был непререкаемым авторитетом. С тех самых пор, когда он разогнал пацанов, вздумавших вывалять Юльку в снегу. Даже папа? узнав об этом случае, сказал Юльке, что его поступок достоин уважения и что из Данилы вырастит настоящий мужчина – надежный и добрый. Он даже познакомился с Данилой, представился Сергеем, не дядей Сережей, не Сергеем Ивановичем, а просто – Сергеем, что очень понравилось Данилу. Они поговорили немного по-мужски, папа пожал ему руку и попросил приглядывать за Юлей – мало ли что.

Папа и сам надежный и добрый. Они живут с Юлей вдвоем. Мама уехала в другой город, с другим мужчиной. Когда Юля спрашивает папу – почему так получилось, он ласково поглаживает ее по голове и говорит, что она все поймет потом, когда вырастет. И что мама – всегда будет мамой, даже если ее нет рядом. Но за все это время мама ни разу к ней не приехала, даже не позвонила. А Юле так хотелось, чтобы она была с ней…

Мимо пробежали пацаны из его класса, хлопнули Данилку на прощанье по плечу и помчались вдоль по улице. Никто уже не шутит по поводу Юльки, а сначала смеялись, поддразнивали. Но поскольку тот никак не реагировал на насмешки, пацаны бросили это дело, даже зауважали его. К Юльке он относился как к младшей сестренке, однажды выручив из беды, он продолжал ее опекать. Данила всегда хотел, чтобы у него был младший брат или сестренка. Когда он еще ходил в садик, то постоянно просил об этом маму, но мама, смеясь, отвечала, что для этого у них должен быть папа, а почкованием она размножаться не умеет.

Юлька трещала без умолку, рассказывая о важных, как ей казалось, происшествиях в классе, Данила снисходительно выслушивал ее, не перебивая. Рядом с ней он казался себе взрослым, умудренным опытом человеком и потому к чириканью Юльки относился с улыбкой. Два года разницы в этом возрасте – очень большая дистанция.

— А ты знаешь, что сегодня знаменательный день месяца? – спросила Юлька.

— Чем же он знаменателен? – наморщил лоб Данила. – Шестнадцатое марта, никаких памятных дат, вроде, нет?

— А вот и есть! – смеялась Юлька, – ровно пятнадцать дней прошло с начала месяца и пятнадцать дней осталось. Сегодня как раз серединка!

— Разве это дата? – разочарованно хмыкнул Данила. – Вот через четыре дня будет настоящая дата – день весеннего равноденствия!

— А что это такое? – Юлька даже остановилась, желая внимательно выслушать и понять смысл этой даты.

— Это день, когда солнце светит на небе ровно половину суток – двенадцать часов, – начал Данила, подражая тону учителя. — Потом оно будет оставаться на небе все дольше и дольше, тьмы станет меньше, а света больше, значит будет больше тепла. Растает снег и лед, побегут ручьи, начнут просыпаться деревья, появятся первые подснежники и зеленая травка. Потом распустятся листочки на деревьях, зацветет черешня, вишня, яблоня, а потом придет лето. Но начнется все именно с дня весеннего равноденствия! После него все будет лучше!

Юлька слушала его, распахнув глаза и открыв рот:

— Вот это – да! – выдохнула она, – Данилка, это же настоящий праздник! Почему у нас его никогда не отмечают?

— Не знаю, – пожал плечами тот. – Просто не замечают, наверное. День как день, ничем от других не отличается.

— Ну и пусть люди его не замечают, а мы с тобой будем считать его праздником! – с жаром заговорила она и даже ухватила его за рукав. – Давай его как-нибудь отметим? Вот только – как?

— Можно в кафе – мороженое сходить, – предложил Данила.

— Точно! – обрадовалась Юлька. – Съедим по три шарика шоколадного мороженого и возьмем по стакану газировки! Будет настоящий праздник!

Войдя в квартиру, Данила еще долго улыбался, вспоминая Юльку и придуманный ею праздник, но чем больше он думал о нем, тем более утверждался во мнении, что это действительно знаменательный день, который надо праздновать.

Двадцатое марта в этом году выпало на субботу. Данила ссыпал в карман деньги, что сэкономил на школьных обедах – у мамы брать не захотел, хоть она и предлагала.

— Смотри, чтобы Юля горлышко не простудила с вашим мороженым, – наставляла она сына, – и сам не простудись.

Данила вышел. Нина посмотрела в окно – Юля уже стояла перед своим подъездом — ждала. Она улыбнулась, ее радовала дружба сына с девочкой, по всему – он относится к ней как к младшей сестренке.

Уже через пару минут Нина, набросив на плечи пальто, бежала по лестнице вниз, спеша защитить детей…

Не успел Данила выйти из подъезда, как услышал истошный крик Юльки:

— Не трогайте их, отпустите! – Юлька вцепилась в рукав взрослого мужчины и пыталась вырвать у того какую-то коробку. Рядом, преградив путь стояла худая кошка и жалобно мяукала, заглядывая тому в глаза. – Данька, он хочет их на помойку выкинуть!

Подоспевший Данила увидел в коробке, которую нес мужчина, новорожденных котят. Значит эта кошка – их мама.

— Оставьте котят, – попросил он. – Они же погибнут без мамы.

— И черт с ними! – рявкнул мужчина. – А не то подрастут, будут в подъезде гадить! Давно надо было эту блохастую пришибить, не ждать, пока она котят под лестницей нарожает! – Он поддел ногой кошку, та отлетела в подтаявшую кучу снега. Юлька с ревом полезла за ней.

— Вы негодяй! – выкрикнул Данила и кинулся вырывать из рук мужчины коробку, но получив хороший подзатыльник, полетел вслед за кошкой.

— Учить еще меня будешь, щенок! – разорялся мужчина, но вдруг замолчал и шлепнулся рядом с Данилой, вытаращив глаза и потирая челюсть.

Рядом стоял Сергей – отец Юли и потряхивал кистью руки.

— Я буду жаловаться в полицию! – заблажил потерпевший. – Женщина – вы свидетель, он меня ударил!

— Я этого не видела, – подошла Нина, – но зато все видели, как Вы обращались с чужими детьми. Вот на это полиция сквозь пальцы не посмотрит! – мужчина замолчал и зло сверкнув глазами, поспешил скрыться в соседнем подъезде.

— Папа, она вон в том подъезде жила и там котят родила. У нее дома нет, она пропадет здесь и детки ее пропадут. Пусть они живут у нас?

— Пусть живут, дочка. – улыбнулся Сергей.

Все вместе поднялись в квартиру к Сергею и Юле, Нина осмотрела кошку и котят и сказала, что все в порядке. Кошку накормили и устроили ей лежанку возле батареи.

— Ну вот, – вздыхала Юлька, наглаживая кошку, – такой праздник испортил этот негодяй!

— Никто не сможет нам испортить праздник. Давайте отметим его все вместе? – предложил Сергей и вопросительно взглянул на Нину.

Та немного смутилась, но потом тряхнула прической, улыбнулась и согласилась:

— Давайте!

Данилка видел, как светятся глаза мамы, он никогда не видел ее такой красивой. Сергей счастливо улыбался и шутил, когда помогал ей на кухне готовить праздничный обед.

Юля и Данила переглянулись, понимающе улыбнулись, и отвели от родителей глаза.

— Теперь будет только лучше и лучше. У всех. – Объясняла Юля кошке и котятам. – Потому, что праздник такой! После него всем становится теплей и светлей.

Тагир Нурмухаметов