"Тёмка". Т.Нурмухаметов

Каникулы только начались, а Темка уже заскучал. Дни становились длиннее и длиннее, а занять их было нечем. Друзья и одноклассники разъехались – кто в летний лагерь, кто с родителями на отдых. В прежние времена он тоже летом почти не бывал в городе, но не в этот раз…

Мама с Папой развелись два месяца назад. Мама собрала вещи и уехала из города с дядей Витей. Темка остался с отцом. Папа хороший, но только после всех этих событий, Темка стал замечать, что Папа все чаще и чаще стал приходить домой нетрезвым.

А вчера принес домой бутылку водки и весь вечер пил из нее, разговаривая сам с собой. Ругал Маму нехорошими словами, не обращая внимания на Темку, плакал, а потом уснул, уронив голову на стол.

Темка разобрал постель и с трудом помог отцу добраться до нее, снял с него ботинки и укрыл простынкой. На кухне остался противный запах перегара и недоеденного лука. В тарелке сохли кусочки хлеба. Темка упаковал хлеб в мешочек и засунул в холодильник, а остатки лука и селедки вынес и выбросил в мусорку.

Утром отец прятал глаза, стараясь не смотреть на сына. Долго стоял под душем в ванной комнате, надел мятую рубашку, не побрившись и не позавтракав, ушел на работу. Прежде он не напивался настолько, что не помнил, чем закончился вечер.

Переодевшись в рабочую одежду, он было хотел идти открывать наряд, но начальник цеха, попавшийся навстречу, кивком головы пригласил его в свой кабинет.

— Вот что, Михаил, — начальник смотрел в лицо прямо и строго. – На медицинское освидетельствование посылать тебя не буду, но и до работы допустить не имею права — вижу твое состояние. Ты – бригадир! И работаешь с высоковольтным оборудованием! Если допущу — сам пропадешь и людей погубишь! Ну, что молчишь?

— А что тут скажешь, — Михаил смотрел в пол. Было стыдно. – Прав ты, Семеныч. Поступай как знаешь. Мне уже все равно.

Начальник вышел из-за стола и присел рядом с Михаилом.

— Ну что ты раскис, как баба! – уже другим тоном заговорил он. – Думаешь, у тебя у одного проблемы? Так что – водкой их заливать? Никогда и никому она не помогала лечить душу, только хуже делала. Губила людей, но не помогала. Посмотри – вот Николаев, у него жена в больнице умерла, двух девчонок оставила. Спился он? Нет — впрягся в работу, тащит, девчонок своих растит! А дядя Костя? Сына похоронил. Не дай Бог такое пережить! Но ведь мужиком как был, так и остался! А ты? Давно на себя в зеркало смотрел? В кого ты превратился? А ведь у тебя – сын! Каким бы отец не был, а сын с него пример будет брать.

Михаил опускал голову ниже и ниже. Рубленые фразы Семеныча впивались в душу и ранили каждым словом. Наконец он поднял покрасневшие глаза на начальника и спросил:

— Что мне делать, Семеныч? Как дальше жить?

— Был бы кто другой – уволил бы уже давно! – начальник снова сел за стол, – Тебя-то я с пацанов знаю, наставником у тебя был. Ты — работник штучный. На таких, как ты, производство стоит. А потому давай решим так: у тебя с прошлого отпуска две недели не догулянных остались – вызвал я тебя тогда на устранение аварии. Пиши заявление – и отдыхай. Через две недели посмотрю на тебя – или на работу, или на увольнение, если не вырулишь.

Михаил поставил подпись под заявлением и направился к выходу. В дверях остановился, обернулся:

— Спасибо тебе, Семеныч…

«Он сильно переживает потому, что любит Маму», — думал Темка, слоняясь по пустырю возле дома, и жалел отца. И еще ему было обидно:

«Неужели мы с Папой такие плохие, что Мама решила нас оставить?» О том, что будет дальше, он старался не думать, да и кто задумывается об этом в одиннадцать лет?

Метрах в ста от дома громоздились кучи земли, скоро здесь начнут строить новый дом – будет где поразвлечься окрестным пацанам, пока не закончится стройка. А сейчас ведутся земляные работы, роют котлован.

В стороне – строительный вагончик и техника – бульдозер и экскаватор. Сегодня почему-то людей нет, только сторож. Вчера Темка смотрел, как меняли колесо у экскаватора, вот она, шина, лежит в чистом поле. Можно подойти, присесть.

Темка подошел к брошенной шине и заглянул внутрь. Из середины резинового круга на него испуганно смотрела кошка. Настолько худая, что ее уши казались неестественно большими.

У животика копошились четыре или пять котят, еще слепых, больше похожих на мышей. Котята пищали и пытались добыть молочка из сосков матери, которого, похоже, не было. Кошка встрепенулась, думая скрыться от незваного гостя, но, взглянув на котят, жалобно мяукнула и вновь улеглась рядом с ними, обреченно глядя на Темку.

— Ты меня не бойся, — Темка постарался придать голосу ласковых ноток, — я тебя не обижу и деток твоих тоже.

Он присел на краешек шины, разглядывая одинокое семейство. Шина обжигала через штанину, раскалившись на летнем Солнце.

– Однако, пропадете вы тут, — посочувствовал он кошке, — ни воды у вас, ни еды нет, да и жара такая, что испечетесь, как в духовке. Я вас буду спасать! – решил он. – Потерпите полчасика, я быстро.

Он бегом кинулся домой. Взлетев на свой этаж, отпер дверь, достал копилку и, аккуратно подстелив газетку, расколол ее молотком. Собрав накопившуюся мелочь, рассовал ее по карманам. Прихватил пару блюдечек и несколько чистых тряпок из комода, сунул все в полиэтиленовый пакет.

Добежал до магазина в соседнем доме, купил пакетик молочка и упаковку сосисок. Кажется — все. По пути к страдающему семейству подобрал кусок старой фанеры – пригодится.

Кошка с котятами оставались на том же месте. Кошка часто дышала, приоткрыв ротик и высунув розовый язычок. Темку она уже не пугалась, но было заметно, что состояние ее неважное.

Налив молоко в блюдце, Темка смотрел, как кошка, дрожа всем телом, жадно его лакает. Он накрошил пальцами в другое блюдце сосиску, кошка накинулась на нее, урча, и через минуту блюдце было чистое.

Пока она расправлялась с едой, Темка постелил на землю чистую тряпочку и переложил на нее котят. Сытая кошка прилегла рядом с ними и уронила голову на подстилку. Уснула.

Темка пытался приладить кусок старой фанеры, чтобы защитить семейство от палящих лучей, когда на фанеру упала тень человека.

— Их нельзя здесь оставлять, — женщина лет тридцати в спецодежде и белой каске с жалостью смотрела на кошачье семейство, — бродячие собаки загрызут. Их много здесь.

— А что же делать? – Темка вопросительно смотрел на женщину. «Геодезия» — прочитал он на эмблеме спецовки. – Я бы забрал их домой, вот только у Папы надо разрешение спросить. Но… — Темка замялся.

— Тебя как зовут? – голос у женщины был добрый, — Давай присядем и поговорим, пока у меня есть время.

— Артем, — ответил Темка, присаживаясь на шину.

— А меня называй тетя Лена, — разрешила она, присаживаясь рядом. – Давай сделаем так: отнесем их в вагончик. Я здесь буду каждый день, мы вместе будем за ними присматривать. Согласен? – Темка обрадованно закивал головой, его устраивала перспектива быть рядом с красивой, доброй тетей Леной каждый день.

Михаил шел домой через пустырь – срезал путь. Карман оттягивала бутылка водки. «Зайду в вагончик», — решил он. Уже несколько дней он останавливался здесь после работы, угощал сторожа и угощался сам, заглушая тоску и боль в душе. Дверь в вагончик была открыта, внутри слышались голоса. Михаил неожиданно узнал голос сына, тот рассказывал кому-то:

— Нет! Папа совсем не пьяница! Он самый лучший Папа! Просто он сильно переживает, а я не знаю, как ему помочь. Если бы я знал, то обязательно бы помог!

— Ах ты, Темка, добрая душа, — это уже женский голос. – И Папу спасти хочешь, и кошечку с детками. Кто же о тебе подумает, кто тебе поможет?

— Может сегодня Папа будет не пьяный, тогда я спрошу у него разрешения, чтобы забрать их домой.

После этих слов у Михаила до ломоты в груди сжалось сердце. Он, уже не раздумывая, достал из кармана брюк непочатую бутылку и с силой зашвырнул ее далеко в бурьян.

— Сынок, — осипшим голосом позвал он.

— Папа! – Темка выскочил из вагончика и прижался к отцу. – Тетя Лена, это мой Папа! – радостно кричал Темка. — Папа, можно взять домой кошку с котятками, а то у них нет дома и им без дома плохо?

— Конечно, сынок, конечно.

До Михаила начало доходить, в какую бездонную пропасть он чуть было не свалился, едва не потеряв уважение сына. Сейчас он бы разрешил ему привести домой всех бездомных кошек города, лишь бы сын всегда считал его самым лучшим Папой.

— Ну, тогда – пошли! – Лена с коробкой в руках стояла на пороге вагончика и с интересом рассматривала Михаила, высокого светловолосого мужчину с такими же, как у Темки, синими глазами. – Заодно посмотрю, как живут медвежонок с медведем в одной берлоге.

Отец и сын весело рассмеялись, они и вправду походили на медведя с медвежонком и знали это. Так, веселясь, втроем, они двинулись в сторону дома.

Кошка, проснувшись, первым делом оглядела деток. Все на месте. Потом оглядела людей, которые несли ее в коробке с котятами.

«Кажется, не только в моей жизни намечаются перемены», — сделала она вывод и замурчала громко и счастливо.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ