" Женщина рассказывает, как она прожила неделю в женском монастыре"

«Там три сту­пе­ни до цар­ст­вия не­бес­но­го...»

Здесь го­во­рят, что в Пюх­ти­цу – Ус­пен­ский жен­ский мо­на­стырь в ме­с­те­ч­ке Ку­ре­мяэ на се­ве­ре Эс­то­нии – по сво­ей во­ле не при­ез­жа­ют. Ни­ка­ко­го на­си­лия – про­с­то на все во­ля Бо­жья. Ве­до­мые этой во­лей, поч­ти 170 мо­на­хинь и по­слуш­ниц со всех угол­ков быв­ше­го Со­ю­за от 18 до 84 лет вы­бра­ли за­твор­ни­че­ст­во.

Свя­то ме­с­то

Че­ты­ре­ста лет на­зад на Жу­ра­в­ли­ной го­ре па­с­ту­хам яви­лась Же­на Све­то­зар­ная. Здесь же, в рас­ще­ли­не ты­ся­че­лет­не­го ду­ба, жи­те­ли на­шли чу­до­твор­ную ико­ну с об­ра­зом Ус­пе­ния Божь­ей Ма­те­ри, а под го­рой -- це­леб­ный ис­то­ч­ник. На ме­с­те яв­ле­ния (в ки­ло­мет­ре от мо­на­сты­ря) бы­ла по­стро­е­на пра­во­слав­ная ча­сов­ня, а в 1891 го­ду – ос­вя­ще­на цер­ковь во имя Свя­ти­те­ля Ни­ко­лая и Пре­по­доб­но­го Ар­се­ния Ве­ли­ко­го, где про­хо­дят празд­ни­ч­ные служ­бы (ря­дом рас­по­ла­га­ет­ся мо­на­стыр­ское клад­би­ще). Чуть бо­лее ста лет на­зад на тер­ри­то­рии оби­те­ли был воз­ве­ден Ус­пен­ский со­бор. Он и се­го­д­ня не­прав­до­по­доб­но кра­сив. В день мо­е­го при­е­з­да двое ре­бят кра­си­ли за­бор, че­рез день – сно­ва. Чи­с­то­та -- от ку­по­лов до ас­фаль­та – здесь бро­са­ет­ся в гла­за с пер­вых же ша­гов.

Кро­ме ле­ген­дар­ной ико­ны, мо­на­стырь зна­ме­нит Вла­ди­мир­ской ико­ной Бо­го­ро­ди­цы (на­хо­дят­ся в Ус­пен­ском со­бо­ре, на­про­тив пер­вой рас­по­ла­га­ет­ся трон­ное ме­с­то ма­туш­ки игу­ме­ньи Вар­ва­ры (Ти­мо­фе­ев­ны), а так­же ико­ной с об­ра­зом Ни­ко­лая Угод­ни­ка.

Ве­ли­ким па­с­ты­рем Пюх­ти­цы счи­та­ет­ся Ио­анн Кро­н­штадт­ский. Пла­ка­ты с его изо­б­ра­же­ни­ем ук­ра­ша­ют ке­льи. Ему при­на­д­ле­жат сло­ва: «Иди­те в Пюх­ти­цы, там три сту­пе­ни до Цар­ст­вия Не­бес­но­го».

28 лет на­зад пюх­тин­ский Ус­пен­ский мо­на­стырь по­лу­чил зва­ние став­ро­пиг­наль­но­го и те­перь под­чи­ня­ет­ся не­по­сред­ст­вен­но Свя­тей­ше­му Па­т­ри­ар­ху Мо­с­ков­ско­му и Всея Ру­си.

Хо­зя­е­ва и па­лом­ни­ки

Свя­то ме­с­то пу­с­то не бы­ва­ет, но мне по­вез­ло: свет­лая ке­лья на пять кро­ва­тей, в уг­лах ико­но­стас, пе­ч­ка, стол и ми­мо­лет­ные со­се­ди. Ни­ка­кой су­е­ты. Пюх­ти­ца ожи­ва­ет па­лом­ни­ка­ми. Это ор­га­ни­зо­ван­ные ве­ру­ю­щие на ав­то­бу­сах, ме­ст­ные жи­те­ли (ма­ма близ­ня­шек по­се­ща­ла служ­бы с ко­ля­ской, жи­вя за 40 км) и те, кто при­ез­жа­ет сю­да по­жить с от­клю­чен­ным мо­биль­ни­ком. Го­во­рят, в боль­шие празд­ни­ки в ком­на­ты гос­ти­ни­цы при мо­на­сты­ре на­би­ва­ет­ся по два­д­цать пять че­ло­век. Са­мые со­об­ра­зи­тель­ные за­па­са­ют­ся па­лат­ка­ми.

Бес­плат­ное про­жи­ва­ние в «гос­ти­ни­це» (кры­ша, трех­ра­зо­вое пи­та­ние) слег­ка на­пу­га­ло: это ж ка­кая пуб­ли­ка мо­жет со­би­рать­ся на дар­мов­щин­ку? Но слу­чай­ных лю­дей там нет. Пре­ж­де чем по­се­лить, вас от­пра­в­ля­ют к игу­ме­нье за бла­го­сло­ве­ни­ем – это сво­его ро­да раз­ре­ше­ние. Мо­гут и от­ка­зать. Бла­го­сло­ве­ние ну­ж­но по­лу­чать на все, вклю­чая те­ле­фон­ные звон­ки (за меж­го­род при­шлось за­пла­тить из рас­че­та «сколь­ко мо­же­те»). Об­рат­ная сто­ро­на ха­ля­вы – ра­бо­та по хо­зяй­ст­ву, от ко­то­рой не спа­сут тра­ди­ци­он­ные по­дар­ки мо­на­сты­рю в ви­де па­ры бу­ты­лок ка­го­ра, по­стель­но­го бе­лья и сал­фе­ток-по­ло­те­нец. Вас мо­гут по­про­сить по­мочь на кух­не или в ого­ро­де. Мыть храм и от­ди­рать шпа­те­лем воск от по­ла ин­те­ре­с­нее, чем про­па­лы­вать гряд­ки.

В Пюх­тин­ском мо­на­сты­ре ца­рит ма­т­ри­ар­хат. Ес­ли не вслу­ши­вать­ся в те­мы раз­го­во­ра, то жен­ские шу­шу­ка­нья в оби­те­ли ни­чем не от­ли­ча­ют­ся от при­вы­ч­ных. На од­ном ды­ха­нии в те­че­ние 40 ми­нут длит­ся тра-та-та по те­ле­фо­ну с Мо­с­к­вой: «Быть у по­сте­ли боль­но­го – бла­гость, сра­зу при­бы­ва­ет сил, мо­лить­ся на­до, ко­г­да ты при­е­дешь?» «Се­го­д­ня по­ка­зы­ва­ли ки­но про ма­со­нов – та­кое страш­ное!» – шеп­чут­ся дев­чон­ки на кух­не. «Вот, при­вез­ла книж­ку из Пе­чо­ры» -- «Дай по­чи­тать!» О се­ри­а­лах го­во­рят с той же ин­то­на­ци­ей.

Но и муж­чин – от маль­чи­ков до му­жей -- здесь мно­го. Они так ми­ло смо­т­рят­ся «на по­сыл­ках». Впро­чем, ка­жет­ся, что и у жен­щин луч­ше все­го по­лу­ча­ет­ся печь пи­ро­ги, на­во­дить чи­с­то­ту и петь. С зад­не­го дво­ра «до­но­сит­ся то­пор дро­во­се­ка». У вхо­да в гос­ти­ни­цу ра­бо­чие во­ро­ча­ют кам­ни (взгля­ды на мо­ло­дых по­слуш­ниц ис­по­д­ло­бья, пол­ные не­до­у­ме­ния – дев­чон­ки-то кра­си­вые). При­тих­шие по­сто­яль­цы обо­ра­чи­ва­ют­ся на за­дор­ный пред­при­ни­ма­тель­ский го­лос в ко­с­тю­ме: «Хри­стос Вос­крес!» -- этот про­ез­дом, уже го­во­рит по мо­биль­ни­ку. При­ез­жа­ют семь­я­ми, па­ра­ми. «Вы же­на­ты?» -- ин­те­ре­су­ет­ся ма­туш­ка Ва­ле­рия, хо­зяй­ка гос­ти­ни­цы, у пар­ня и де­вуш­ки. – «Ну поч­ти».- - «Ну лад­но». Из ок­ре­ст­но­стей при­е­ха­ло се­мей­ст­во: муж и сын во гла­ве с ро­ди­тель­ни­цей. Во вре­мя служб муж­ская по­ло­ви­на но­ро­ви­ла вый­ти из цер­к­ви и по­си­деть на ла­во­ч­ке, а ма­ма за­го­ня­ла их убе­ж­де­ни­я­ми об­рат­но. Су­дя по раз­го­во­рам, юно­ша хо­тел све­сти сче­ты с жиз­нью, сел по­сре­ди до­ро­ги, но ма­ши­ны его объ­ез­жа­ли…

Ед­ва ли не са­мая ко­ло­рит­ная фи­гу­ра – наш со­тра­пез­ник дья­кон Ар­се­ний, по­хо­жий на Пе­т­ра I мя­те­ж­ным ви­дом и ка­те­го­ри­ч­но­стью су­ж­де­ний.

«В пя­том клас­се школь­ни­ки пи­шут ра­бо­ту о че­ло­ве­че­с­ких ор­га­нах! Ка­кие мы­с­ли им по­с­ле это­го в го­ло­ву по­ле­зут? Буль­до­зе­ром сне­сти та­кие шко­лы!».

Он по­кро­ви­тель­ст­ву­ет стран­но­му че­ло­ве­ку, по­хо­же­му на на­ив­но­го взро­с­ло­го ре­бен­ка, от­чи­ты­ва­ет его за то, что тот под­дал­ся уго­во­рам ка­кой-то хи­т­ро­ум­ной жен­щи­ны и от­дал свой зо­ло­той кре­стик для ее ре­бен­ка вза­мен на обы­ч­ный. Всплы­ва­ет факт из био­гра­фии: стран­ный че­ло­век за де­сять лет про­иг­рал на иг­раль­ных ав­то­ма­тах 250 ты­сяч (крон или дол­ла­ров -- не­яс­но). «Я ска­зал брат­кам, что­бы гна­ли его в шею, ес­ли уви­дят бли­з­ко!» -- гре­мит го­лос ба­тюш­ки Ар­се­ния. За­блуд­шим ду­шам жен­ско­го по­ла он да­рит ау­дио­кас­се­ты про­то­и­е­рея Дми­т­рия Смир­но­ва «Се­мья. Лю­бовь. Брак. Пла­ни­ро­ва­ние се­мьи», ко­то­рые за­пи­сы­ва­ет сам в сво­бод­ное от служ­бы вре­мя.

К при­ез­жа­ю­щим жен­щи­нам тре­бо­ва­ние од­но: но­сить ко­сын­ку и юб­ку, же­ла­тель­но не поль­зо­вать­ся ко­с­ме­ти­кой. Брю­ч­ным и про­с­то­во­ло­сым да­мам вы­да­ют не­до­с­та­ю­щие эле­мен­ты скром­но­сти на ме­с­те. Пре­об­ра­же­ние мо­мен­таль­ное!

Празд­ни­ки. От­пу­ще­ние гре­хов

При­езд сов­пал с под­го­тов­кой к боль­шо­му празд­ни­ку пе­ре­не­се­ния мо­щей Свя­то­го Ни­ко­лая. Уз­нав, что, бу­ду­чи кре­ще­ной, я ни­ко­г­да не ис­по­ве­до­ва­лась, не при­ча­ща­лась и кре­сти­ка у ме­ня нет (на­до ку­пить!), ма­туш­ка Ва­ле­рия не­ме­д­лен­но при­ня­ла ре­ше­ние: «Вот как раз на празд­ник и прой­дешь че­рез са­мые ве­ли­кие та­ин­ст­ва». Пра­во на это сле­до­ва­ло за­слу­жить трех­днев­ным по­стом и по­се­ще­ни­ем служб.

По­ст­ный стол со­сто­ял из су­па с ка­пу­с­той, гре­ч­не­вой или пер­ло­вой ка­ши, ма­ка­рон или кар­тош­ки, ки­с­лой ка­пу­с­ты и со­ле­ных огур­цов (очень слад­кие), се­лед­ки, хле­ба, ва­ре­нья и чая, на празд­ник – три ви­да пи­ро­гов. Впол­не до­с­то­ч­но для су­ще­ст­во­ва­ния. За­пре­ща­лось есть толь­ко мо­ло­ч­ную пи­щу. Из-за это­го слу­чил­ся ин­ци­дент: ве­че­ром, на­ка­ну­не ис­по­ве­ди, на стол по­ста­ви­ли та­рел­ку с тво­ро­гом (не все же по­стят­ся), и гре­хов­ная лож­ка бы­ла мною съе­де­на на ав­то­пи­ло­те. Что тут на­ча­лось! На­ру­шив­ший пост к ис­по­ве­ди не до­пу­с­ка­ет­ся. Впро­чем, по­при­чи­тав, на­став­ни­цы ве­ле­ли по­ка­ять­ся ба­тюш­ке, авось про­стит.

В чем еще ка­ять­ся-то? Мне вы­да­ли для оз­на­ко­м­ле­ния книж­ку со спи­ском все­воз­мо­ж­ных жен­ских гре­хов. В ней, в ча­ст­но­сти, упо­ми­на­лось:

«88. На­зы­ва­ла бес­сло­ве­с­ную ско­ти­ну име­на­ми Св. угод­ни­ков: Вась­ка, Маш­ка.

201. Ос­корб­ля­ла му­жа, ук­ло­няв­ше­го­ся от бли­зо­сти в не­по­ло­жен­ный день.

206. Но­си­ла по­хо­ти жен­ские: кра­си­вые зон­ты, пыш­ную оде­ж­ду, чу­жие во­ло­сы.
340. Жи­ла по­хот­но с му­жем.
343. Со­гре­ша­ла те­ло­дви­же­ни­ем, по­ход­кой, же­с­том.
355. Ез­ди­ла на юг для плот­ских раз­вле­че­ний.
372. От­вле­ка­лась от мо­лит­вы при уку­се ко­ма­ра, му­хи и др. на­се­ко­мых.
379. Смо­т­ре­ла те­ле­ви­зор, це­лы­ми дня­ми про­во­ди­ла вре­мя у "ящи­ка", а не в мо­лит­ве пе­ред ико­ной.
410. Ме­ша­ла лю­дям по те­ле­фо­ну, до­пу­с­кая шут­ки под вы­мыш­лен­ным име­нем.
428. Ка­та­лась для удо­воль­ст­вия на ма­ши­не, мо­тор­ной лод­ке, ве­ло­си­пе­де.
444. Мо­чи­лась на лю­дях и да­же шу­ти­ла по это­му по­во­ду».

За сто­лом ак­тив­но об­су­ж­дал­ся грех ка­та­ния на ве­ло­си­пе­де. «Что за бред! – воз­му­тил­ся дья­кон Ар­се­ний, -- у нас все ба­тюш­ки на ве­ло­си­пе­де ез­дят. Ну-ка, по­ка­жи­те книж­ку. Да это ка­кой-то сам­из­дат, та­кое ка­ж­дый мо­жет на­пе­ча­тать: «Оп­ти­на Свя­то-Вве­ден­ская пу­с­тынь». 473 гре­ха? Я ви­дел бро­шю­ру из 700 гре­хов. Да они со­рев­ну­ют­ся, кто боль­ше при­ду­ма­ет! Ну­ж­ны книж­ки спе­ци­аль­но для дев­ст­вен­ниц и зре­лых жен­щин. Ина­че юные де­вуш­ки на­чи­та­ют­ся про абор­ты и на­у­чат­ся не­ну­ж­но­му».

По­с­ле его ухо­да ма­туш­ка Ва­ле­рия ска­за­ла: «Ве­ло­си­пед, ко­не­ч­но, грех, ес­ли на нем ка­та­ют­ся для удо­воль­ст­вия. На­ши ба­тюш­ки ез­дят на служ­бу, а не раз­вле­ка­ют­ся». Спор о том, что счи­тать гре­хом, за­тя­нул­ся. Но то­ч­ки над «i» рас­ста­ви­ла Ни­на – боль­шая жен­щи­на из Тал­ли­на, ко­то­рая раз­ма­ши­сто кре­сти­лась и объ­я­с­ня­ла, что пла­ток но­сят, что­бы бе­сы не це­п­ля­лись: «Грех – это то, что вас му­ча­ет. За­пи­ше­те на ли­с­то­чек и про­чи­та­е­те ба­тюш­ке. А то, ко­г­да при­хо­дят на ис­по­ведь, вдруг за­бы­ва­ют все пре­гре­ше­ния». Мой спи­сок по­лу­чил­ся боль­шим…

Празд­ни­ч­ным ут­ром пе­ред служ­бой и Кре­ст­ным хо­дом не­ожи­дан­но вы­яс­ни­лось, что в пост за­пре­ща­ет­ся пить таб­лет­ки. А как же быть тем, кто при­ни­ма­ет про­ти­во­за­ча­то­ч­ные пи­лю­ли? У ка­то­ли­ков ина­че -- епи­скоп од­ной из ис­пан­ских про­вин­ций раз­ре­шил ис­поль­зо­ва­ние ораль­ных кон­т­ра­це­п­ти­вов мо­на­хи­ням в ме­с­тах, где они мо­гут под­верг­нуть­ся аг­рес­сии на­силь­ни­ков, а дру­гой да­же ре­ко­мен­до­вал таб­лет­ки же­нам, под­вер­га­ю­щим­ся на­си­лию со сто­ро­ны му­жей.

Ма­туш­ка Ви­к­то­ри­на

За мо­на­стыр­ской ог­ра­дой, на «сво­бо­де», слу­чай­но зна­ко­м­люсь с ма­туш­кой Ви­к­то­ри­ной. Чуд­ное имя, прав­да? Бла­го­да­ря ей Пюх­ти­ца ос­та­нет­ся в мо­ей па­мя­ти не­раз­га­дан­ной тай­ной, рас­пах­ну­той на­стежь. Чер­ный си­лу­эт, ка­жет­ся, мо­ло­дой жен­щи­ны, с бе­ре­зо­вой па­ло­ч­кой. Она си­дит под кле­но­вы­ми кро­на­ми и смо­т­рит вдаль, че­рез вспа­хан­ное по­ле, на лес, в ко­то­ром на все ла­ды рас­пи­на­ют­ся ку­куш­ки. Обо­ра­чи­ва­ет­ся на при­вет­ст­вие, и я ви­жу: жен­щи­на в воз­рас­те, но гла­за, но улыб­ка!

Ря­дом про­ха­жи­ва­ют­ся два хо­ле­ных ко­та, бе­лый и по­ло­са­тый, их здесь мно­же­ст­во.

-- Нам ча­с­то под­бра­сы­ва­ют ко­тят. Эти двое – мои, вот вы­шли по­гу­лять. Од­но­го под­ки­ну­ли со­в­сем боль­ным – гряз­но­го, с бло­ха­ми, сва­ляв­шей­ся шер­стью, по­но­сом, а дру­го­го, ви­ди­мо, мно­го би­ли: сжи­мал­ся в ко­мок да­же при ви­де ру­ки с едой, ду­мал, что уда­рят. Сей­час ок­ре­п­ли, мы­шей ло­вят. Лай, ко­то­рый вы слы­ша­ли, это двух сто­ро­же­вых ов­ча­рок. Мо­на­хи­ни вме­сте с ни­ми ох­ра­ня­ют тер­ри­то­рию мо­на­сты­ря но­чью. Со­ба­ки злые, ежей ло­вят. Рань­ше раз­ры­ва­ли их с ла­ем, а по­том их ста­ли ру­гать, и они при­но­ро­ви­лись за­гры­зать ежей мол­ча, толь­ко ви­дим по ут­ру, что мор­ды в кро­ви, но лая не бы­ло. Ко­там то­же до­с­та­ет­ся. Ко­г­да мои но­чью за­гу­ля­ют, во­л­ну­юсь, что­бы со­ба­ки их не по­рва­ли.

-- Ко­тят под­бра­сы­ва­ют, а мо­на­хи­ня­ми как ста­но­вят­ся?

-- По-раз­но­му. Как пра­ви­ло, это при­зва­ние, зов серд­ца. Не­сча­ст­ные лю­бо­ви и со­ци­аль­ные про­б­ле­мы ни при чем. Мо­на­хи­ня­ми ста­но­вят­ся не сра­зу, есть ис­пы­та­тель­ный срок, ко­то­рый мо­жет длить­ся год-два, жен­щи­на жи­вет здесь со все­ми на рав­ных ус­ло­ви­ях, есть вре­мя за­жить ра­нам, ес­ли та­кие есть, и по­раз­мы­с­лить, твое ли это ме­с­то? Ес­ли она ре­ша­ет ос­тать­ся, то по­сте­пен­но ей вы­да­ют мо­на­ше­скую оде­ж­ду. Бы­ва­ют не­ор­ди­нар­ные слу­чаи. Од­на­ж­ды уви­де­ла в ба­не мо­ло­дую жен­щи­ну: кор­ни во­лос на­ту­раль­ные, а ос­таль­ные кра­ше­ные. Кто это, от­ку­да взя­лась? Ока­за­лось, де­вуш­ка из экс­кур­си­он­ной груп­пы. Она на­столь­ко про­ни­к­лась бла­го­стью, что тут же по­про­си­лась ос­тать­ся в мо­на­сты­ре, и ма­туш­ка игу­ме­нья ей не от­ка­за­ла.

Са­ма я из Пи­те­ра. При­шла в Пюх­ти­цу из Риж­ско­го мо­на­сты­ря, мно­го о ней слы­ша­ла, и жи­ву здесь уже 13 лет. Мне бы­ло где-то 33 го­да, ко­г­да я впер­вые уви­де­ла жизнь в мо­на­сты­ре и сра­зу по­ня­ла: я хо­чу ту­да, вот где мое ме­с­то! С му­жем мы дав­но раз­ве­лись, сын от­слу­жил в ар­мии, сей­час я уже два­ж­ды ба­буш­ка. Сча­ст­ли­вы те, кто мо­жет прий­ти к Бо­гу в дев­ст­вен­но­сти, но у ме­ня, ви­ди­мо, путь ле­жал че­рез се­мей­ную жизнь.

-- Я по­ни­маю, ко­г­да при­хо­дишь в мо­на­стырь зре­лой жен­щи­ной, по­з­нав­шей жизнь и сде­лав­шей со­з­на­тель­ный вы­бор, а дев­чон­ки? Они не зна­ют, от че­го от­ка­зы­ва­ют­ся.

-- Без раз­ре­ше­ния ро­ди­те­лей де­во­чек в мо­на­стырь не при­ни­ма­ют. Но бы­ли два слу­чая, ко­г­да де­ву­шек взя­ли во­пре­ки ро­ди­тель­ской во­ле. Ве­ро­ят­но, си­ту­а­ция в семь­ях ос­та­в­ля­ла же­лать луч­ше­го. Од­на жен­щи­на жи­ла у нас с до­ч­кой не­сколь­ко лет, сей­час они по­еха­ли учить­ся ду­хов­ным зна­ни­ям, обе вер­нут­ся.

-- Го­во­рят, в уе­ди­не­нии че­ло­ве­ку ста­но­вят­ся до­с­туп­на иная ис­ти­на, при­хо­дит про­свет­ле­ние, слу­ча­ют­ся чу­де­са. Мо­жет быть, это при­вле­ка­ет?

-- Ве­ра дер­жит­ся не на чу­де­сах – со­вер­шен­но не­уме­ст­ное сло­во. На­сто­я­щие ду­хов­ни­ки не ста­но­вят­ся в по­зу, не афи­ши­ру­ют: я мо­гу не­воз­мо­ж­ное! Есть у нас отец Ни­ко­лай, не­множ­ко юро­ди­вый. На­ша се­ст­ра уха­жи­ва­ла за ним во вре­мя бо­лез­ни и рас­ска­зы­ва­ла, что к не­му ча­с­то при­хо­дят ле­чить­ся. У од­ной мо­на­хи­ни раз­бо­лел­ся зуб, она по­про­си­ла по­мо­щи, и отец Ни­ко­лай, гру­бо го­во­ря, вре­зал ей по мор­де, она опе­ши­ла от не­ожи­дан­но­сти. Но боль про­шла! И отец Ам­вро­сий то­же ле­чит не­обы­ч­но: вро­де и не сде­ла­ет ни­че­го, толь­ко встрях­нет че­ло­ве­ка, а не­дуг ухо­дит. Нет в их дей­ст­ви­ях иг­ры на пуб­ли­ку, как буд­то и не они по­мог­ли. Есть у нас и на­сто­я­щий юро­ди­вый – Ни­ко­лень­ка, вы, на­вер­ное, ви­де­ли его в хра­ме (дей­ст­ви­тель­но ви­де­ла: сгорб­лен­ный че­ло­век без воз­рас­та, с ры­жей бо­ро­ден­кой и кра­си­вы­ми ру­ка­ми, его при­во­ди­ла в храм мать), он очень бо­лен, не мо­жет раз­го­ва­ри­вать. Од­но­го вдруг по­гла­дит, на дру­го­го за­ма­шет ру­ка­ми. Он на­де­лен спо­соб­но­стью пред­чув­ст­во­вать бли­з­кую смерть. Его мать за­ме­ти­ла, что ко­г­да он, про­хо­дя ми­мо мо­на­хи­ни, из­да­ет ус­т­ра­ша­ю­щий звук «у-у-у-у», то при­мер­но че­рез ме­сяц се­ст­ра уми­ра­ет.

-- Есть ли в ва­шей жиз­ни ис­ку­ше­ния?

-- На ка­ж­дом ша­гу, ес­ли го­во­рить об ис­ку­ше­ни­ях как о пре­пят­ст­ви­ях. Ска­жем, хо­чет­ся пой­ти на все­нощ­ную служ­бу, а те­бя от­пра­в­ля­ют печь пи­ро­ги. И ос­лу­шать­ся нель­зя. К это­му при­вы­кать труд­нее все­го (три ос­нов­ных мо­на­ше­ских обе­та – бед­но­сти, це­ло­му­д­рия, по­слу­ша­ния. – Авт.).

-- Как на­ка­зы­ва­ют за ос­лу­ша­ние?

-- По-раз­но­му. Мо­гут по­слать на скот­ный двор. За серь­ез­ное – раз­де­ва­ют: се­ст­ра сни­ма­ет чер­ные оде­ж­ды и об­ла­ча­ет­ся в мир­ское пла­тье. Это рав­но­силь­но то­му, как ес­ли бы вас раз­де­ли до­на­га по­сре­ди оде­тых лю­дей. То же чув­ст­ву­ем и мы. Но по­доб­ное слу­ча­ет­ся край­не ред­ко. По­во­дом мо­жет по­слу­жить пе­ре­че­нье стар­ше­му ду­хов­но­му ли­цу. На­при­мер, од­ну мо­на­хи­ню раз­де­ли на два ме­ся­ца за то, что она, уби­рая клад­би­ще, спо­ри­ла с ма­туш­кой игу­мень­ей.

-- Все рав­но не по­ни­маю: а как же лю­бовь -- про­стая, зем­ная?

-- Лю­бовь… Очень спо­кой­но об­хо­дим­ся без стра­стей. Что мо­жет быть пре­кра­с­нее люб­ви к Бо­гу?

На сво­бо­де

Празд­ни­ч­ные служ­бы дли­лись по 5-7 ча­сов ут­ром и ве­че­ром. Вы­сто­ять их бы­ло не­воз­мо­ж­но, не­смо­т­ря на ска­мей­ки и стуль­чи­ки в хра­ме. Да­же ве­ли­ко­ле­пие цер­ков­но­го жен­ско­го хо­ра не спа­с­ло от ми­г­ре­ни, 2 ча­са на но­гах – это уже под­виг для про­стых смерт­ных, по­э­то­му ухо­ди­ла гу­лять по ок­ре­ст­но­стям.

В ка­че­ст­ве ком­про­мис­са си­де­ла на ла­во­ч­ке у хра­ма. Там по­з­на­ко­ми­лась с ма­туш­кой Вас­сой Пе­чор­ской. Она из До­нец­ка (здесь мно­го мо­на­хинь с Ук­ра­и­ны), ра­бо­та­ла на кир­пи­ч­ном за­во­де, по­шла в мо­на­стырь, ко­г­да умер­ли ро­ди­те­ли (ина­че бы от­ца и мать не бро­си­ла), до­ма ос­та­лись две стар­ших се­ст­ры, ино­гда ез­дит к ним в от­пуск. За­по­м­нил­ся лю­бо­пыт­ный мо­мент, как мою со­бе­сед­ни­цу про­ве­ря­ли на при­год­ность к мо­на­стыр­ской жиз­ни. «Ба­тюш­ка под­вел ме­ня к ико­нам и ска­зал: «Ну, ка­кую вы­бе­решь?» Я вы­бра­ла три! Чем до­ка­за­ла, что не имею гре­ха ску­по­сти. Де­нег у ме­ня все­гда хва­та­ло. Так за­слу­жи­ла бла­го­сло­ве­ние».

Во ис­ку­п­ле­ние сво­ей не­стой­ко­сти я два­ж­ды ку­па­лась в це­леб­ном ис­то­ч­ни­ке. Это бы­ло тем бо­лее не­об­хо­ди­мо, что в гос­ти­ни­це не пред­по­ла­гал­ся душ и го­ря­чая во­да. По пра­ви­лам тре­бу­ет­ся три­ж­ды оку­нуть­ся с го­ло­вой в ле­дя­ную во­ду и одеть­ся, не вы­ти­ра­ясь. Моя со­сед­ка по ком­на­те, 92-лет­няя кре­пень­кая ста­руш­ка, пу­те­ше­ст­ву­ю­щая по мо­на­сты­рям, при­ез­жа­ет в Пюх­ти­цу ра­ди ис­то­ч­ни­ка. Ко­г­да-то ее со­в­сем боль­ной при­вез­ли сю­да на ма­ши­не, она ис­ку­па­лась и ста­ла хо­дить са­ма. Ку­па­ние – ис­пы­та­ние не для сла­бо­нер­в­ных. Но в лю­бой хо­лод по­с­ле омо­ве­ния чув­ст­ву­ешь, как те­ло го­рит. Ли­ч­но у ме­ня по­с­ле ку­па­ния сня­лись все обо­ст­ре­ния, на­ва­лив­ши­е­ся по­с­ле пер­вой но­чи в мо­на­сты­ре.

Пить­е­вая во­да в от­кры­том ко­лод­це, на­хо­дя­щем­ся ря­дом с ку­паль­ней, об­жи­га­ю­ще хо­лод­ная и вку­с­ная. Ту­да ча­с­то ки­да­ют мо­нет­ки, ко­то­рые на­сель­ни­цы до­с­та­ют спе­ци­аль­ным при­спо­соб­ле­ни­ем, ес­ли их не опе­ре­дят ме­ст­ные маль­чиш­ки. За во­дой при­ез­жа­ют со всей ок­ру­ги, бла­го подъ­езд­ных до­рог мно­го.

Чу­дом из чу­дес ока­зал­ся Ин­тер­нет в ме­ст­ной би­б­ли­о­те­ке. Ведь в этой ча­с­ти Эс­то­нии не сы­щешь да­же до­ро­ж­ных ука­за­те­лей. Его ус­та­но­ви­ли ме­сяц на­зад и раз­ре­ша­ли поль­зо­вать­ся бес­плат­но. В со­сед­нем ма­га­зин­чи­ке про­да­ют «кох­вик» (ко­фе) и пи­рож­ки. Да тут мо­ж­но жить! Не сму­ща­ет осу­ж­де­ние ком­пь­ю­те­ра как та­ко­во­го ма­туш­кой Ва­ле­ри­ей: «Моз­гов не ос­та­нет­ся!» На­про­тив ме­ня «кон­не­к­тит­ся» ба­тюш­ка, от­пу­с­кав­ший гре­хи. И во­об­ще, мо­на­хи­ни Но­во-Тих­вин­ско­го мо­на­сты­ря в Ека­те­рин­бур­ге име­ют свой сайт, од­на из стра­ниц ко­то­ро­го на­зы­ва­ет­ся «Пра­во­слав­ная лав­ка» и пред­на­зна­че­на для тор­го­вых сде­лок. А в Гол­лан­дии при мо­на­сты­ре от­кры­лось ин­тер­нет-ка­фе, до­с­туп­ное для при­хо­жан; 30 мо­на­хинь обу­ча­ют­ся на пя­ти ком­пь­ю­те­рах со свой­ст­вен­ным им сми­ре­ни­ем.

На все во­ля Бо­жья…

Ла­ри­са Ще­б­рен­ко