​"Плавленый сырок ." М. Лекс

— Именно таким образом, — тревожным голосом сообщил он, — своими этими неожиданными проверками и придирками, моя мама разрушила мой предыдущий брак. Что только ни делала моя бывшая. Не помогало. Она ничем не могла угодить моей маме. И, по мнению моей мамы, моя жена была никудышной хозяйкой. Сколько бы моя бывшая ни старалась, мама была недовольна. В её глазах наша квартира была всегда грязной. А моя жена, по мнению моей мамы, не умела ни готовить, ни одеваться, ни вести себя так, как подобает хорошей жене. А самое главное, что моя бывшая, по мнению мамы, не умела покупать продукты. В конце концов, моя жена не выдержала и сбежала от меня.

— Я не сбегу, — уверенно заявила я. — Я пройду любые внезапные проверки твоей мамы.

— Я не могу запретить ей эти проверки, — честно признался муж. — Не хочу с ней ругаться.

— Не надо ничего ей запрещать. Ты что? Пусть проверяет, сколько хочет. Если ей нравится.

— Ты уверена? — сомневался муж. — Моя мама слишком привередливая. Ей ничем не угодить. Мой тебе совет, не обращай на её придирки внимание. Я тебя в любом случае буду всегда любить. Даже если она станет говорить про тебя что-то плохое.

— Нет, нет, и ещё раз нет, — уверенно ответила я. — Как можно не обращать внимания на замечания твоей мамы? Как ты можешь так говорить? Ведь она твоя мама и любит тебя. А значит, она желает тебе добра. И я обязана её слушать.

— Уверяю тебя, любимая, — убеждал меня муж, — что бы ты ни сделала, моя мама останется недовольной. И в любом случае будет жаловаться мне на тебя. Даже если у тебя всё будет в идеальном порядке, моя мама найдёт к чему придраться.

— Значит, она права, — уверенно ответила я. — И мне есть над чем работать.

— Больше всего я боюсь, — воскликнул муж, — что ты тоже не выдержишь и сбежишь.

— Я не сбегу, — уверенно ответила я.

— Ты — смелая женщина, — грустно произнёс муж. — Но помни одно. Что бы мама про тебя ни сказала, я ей не поверю. И всегда буду на твоей стороне.

— А я прошу тебя об одном, — сказала я. — Не спорь со своей мамой, когда она станет ругать меня. Договорились? Ведь она твоя мама. Понимаешь?

— Понимаю, — грустно ответил муж.

И я подготовилась к внезапному приезду свекрови. Поэтому я встретила её в старом, засаленном и прожжённом в нескольких местах, халате, который давно хотела выбросить. Хорошо, что не выбросила. Пригодился халатик.

На ногах у меня были разные тапки на босу ногу. Одна тапка была моя, а другая — мужа. А на голове у меня были бигуди. Их я накрутила за пять минут до её появления. Боялась не успеть.

По всей квартире стоял запах горелого подсолнечного нерафинированного масла.

— Ой! — радостно воскликнула я, открыв свекрови дверь. — А я Вас и не ждала!

— Что за вонь? — спросила свекровь, войдя в квартиру и принюхиваясь.

На время проверок в общении со свекровью я решила изображать из себя этакую простоту, про которую в народе говорят, что она хуже воровства. Вот почему я смотрела на неё широко открытыми испуганными глазами, а рот мой при этом был постоянно чуть-чуть открыт.
— Вонь? — наивно переспросила я, демонстративно нюхая воздух. — Не чувствую. По-моему, очень свежий воздух. Недавно проветривала.

— Недавно — это когда? Вчера, что ли?

— И вчера тоже проветривала, — охотно согласилась я. — Если бы знала, что Вы приедете, я бы проветрила. А Вы почему не позвонили, не предупредили?

Свекровь окинула меня брезгливым взглядом.

— Что это у тебя на голове? — спросила она.

— А что? — ответила я, шмыгая носом.

— Ничего! А если бы я не одна приехала?

— Не одна? — я сделала серьёзное лицо.

Но свекровь как будто не слышала моих вопросов.

— А на ногах у тебя что? — спросила она.

— Тапочки.

— И что это за халат? Ты на какой помойке его нашла? Ты вот так и перед мужем ходишь.

— Так это, — ответила я, задумчиво глядя в потолок, — по-разному бывает. Вот, например, вчера, я ходила перед ним...

— Я поняла, поняла, — нервно сказала свекровь. — Можешь не продолжать.

Я замолчала, пожав плечами. Мои широко открытые глаза, смотрели на неё. Рот был чуть приоткрыт. На этот мой взгляд свекровь ответила тяжёлым вздохом и качанием головы. Какое-то время мы стояли молча, глядя друг на друга. Я могла стоять так сколько угодно. Свекровь — нет.

— Ну? — не выдержала и сказала она. — И?

— И?

— Ты так и будешь меня в прихожей держать?

— Нет, — ответила я. — С чего Вы хотите начать, Магда Леопольдовна?

Свекровь посмотрела на меня с удивлением. Мой вопрос её обескуражил. Она ведь не знала, что я знаю, что она приехала с проверкой. Она-то делала вид, что случайно проезжала мимо и зашла в гости. Но меня не проведёшь. Случайно в восемь утра, да без предварительного звонка в гости не приезжают. Тем более, что и муж меня предупредил.

— Ты о чём сейчас, Татьяна? — спросила она.

— Ни о чём, — ответила я. — А Вы что подумали?

— Ничего я не думала, — нервно ответила она. — С чего ты взяла?

— Ни с чего, — ответила я. — Наверное, мне показалась.

— Крестись, Татьяна, когда кажется.

— Большое спасибо, — сказала я и перекрестилась.

Свекровь удивлённо подняла брови.

— Что? — искренне поинтересовалась я.

После этого моего вопроса свекровь опустила брови, окинула меня всю сверху донизу презрительным взглядом, тяжело вздохнула и покачала головой.

— И чего мой сын в тебе нашёл?

— Не знаю, — ответила я и шмыгнула носом, — любит, говорит.

— Любит? — свекровь усмехнулась. — Интересно, за что?

— Говорит, что я умиляю его своей непрактичностью, — ответила я.

— Чем умиляешь? — переспросила она.

— Непрактичностью.

Этот мой простой ответ окончательно вывел её из себя. Она решила, что хватит со мной миндальничать.

— Ладно, — строго сказала свекровь, — пошли на кухню.

— Пошли, — равнодушно ответила я.

Свекровь хотела пойти первой, но я её опередила. По пути я несколько раз теряла тапку мужа 45 размера. Она сваливалась с ноги. Ведь у меня 38. Я, возвращая её на место, резко тормозила. И каждый раз свекровь натыкалась на меня и ворчала по поводу того, что её сын во мне нашёл.

Кроме этого, на всём пути следования, под нашими ногами хрустел песок. Песок я тоже специально рассыпала в небольшом количестве в прихожей, в коридоре и на кухне.

— Татьяна, ты полы в квартире когда-нибудь подметаешь? — спросила свекровь.

— А как же, Магда Леопольдовна, — ответила я. — Конечно, подметаю. В эти выходные я всю квартиру подметала.

— В выходные?

— В выходные.

Наконец, мы дошли до кухни. Почувствовав свободу, свекровь сразу кинулась к холодильнику. А когда открыла его, то увидела, что в холодильнике, кроме плавленого сырка на средней полке, ничего больше не было.

— Я не поняла, — растерянно произнесла она. — Это что?

— Где, что, Магда Леопольдовна? — спросила я, тоже заглядывая в холодильник.

— Вот здесь, здесь, — она показывала на плавленый сырок, — что это?

— Сырок плавленый, — ответила я и несколько раз ткнула сырок пальцем. — Свежий. Очень вкусный. И недорогой. Из него можно суп сварить. А можно и так. С чаем. А что?

— А где еда? Где масло сливочное? Где колбаса? Почему я не вижу ветчины? Где пакеты с молоком? А яйца? Овощи свежие где? Большая кастрюля с супом где? Где другие готовые блюда? У вас, что, и сала нет? А йогурты где? А соки?

Свекровь ещё долго перечисляла всё то, что всегда хранилось в её холодильнике и что, по её мнению, должно было храниться и в нашем. Она была уверена, что всё это там будет и собиралась только проверить сроки годности. А тут получалось, что в холодильнике, кроме плавленого сырка, вообще ничего не было. А к нему свекровь даже прикоснуться побоялась. И ей было всё равно, когда истекает срок его годности.

И в ответ на её вопросы я только пожимала плечами и шмыгала носом.

Свекровь открыла морозильную камеру.

— Матерь божья! — воскликнула она. — У вас и здесь пусто? А где вся заморозка? Где мясо и рыба? Где овощи замороженные?

— Нет, — ответила я.

— Я вижу, что нет. Вопрос в другом. Почему нет?

— Не купила ещё.

В это время я, наверное, очень сильно кивнула, и одна бигуди свалилась с моей головы. Я быстро её подняла и вернула на место.

А свекровь уже внимательно разглядывала стоявшую на плите сковороду. Ту самую, в которой я перед её приходом жгла подсолнечное масло.

— А это ещё что? — с ужасом произнесла свекровь, глядя куда-то в сторону.

— Где? — я сделала вид, что не понимаю, о чём речь.

— Да вот здесь, — она показывала на раковину, в которой была гора немытой посуды.

— Посуда, — ответила я, — грязная.

— Почему она грязная?

Прежде чем ответить, я решила немного подумать. В этот момент я старалась быть похожей на ученицу, которая стояла у доски и не знала ответа на вопрос учителя.

— Может, она грязная, потому что её не вымыли? — неуверенно ответила я.

— Может, — ответила свекровь. — Ладно. О твоём поведении я поговорю с сыном.

— Уже уходите, Магда Леопольдовна? — сразу спросила я.

— Что? — свекровь несколько ошалела от такой моей наглости.

— И даже чая не попьёте?

— Чай? — удивилась свекровь. — Да неужели у тебя есть чай?

Я сделала задумчивое лицо.

— А кто его знает, чего здесь есть, — неуверенно произнесла я.

Но, увидев удивлённое лицо свекрови, я перешла на уверенный тон.

— Сейчас посмотрю, — сказала я и кинулась к шкафу.

Свекровь, поджав губы, презрительно наблюдала за моими телодвижениями.

— Есть чай! — радостно кричала я, показывая коробку с чаем. Сейчас чайник поставлю. Где у нас тут чайник-то?

Минут пять я делала вид, что ищу чайник. Для этого даже выходила из кухни. А когда чайник нашёлся и чай был заварен, свекровь поинтересовалась, с чем именно мы будем пить чай.

— Как с чем? — я старалась придать моему удивлению как можно больше искренности. — С плавленым сырком, конечно. С чем же ещё. Очень вкусно. А главное — дёшево.

На этом наше чаепитие и закончилось.

— Не провожай меня, — произнесла свекровь.

Свекровь поднялась из-за стола и пошла в прихожую. Песок громко хрустел под её ногами.

Как только за ней закрылась дверь, я сразу стала смотреть в окно, из которого был виден наш подъезд.

Я увидела, как выйдя из подъезда, свекровь сразу достала телефон и кому-то позвонила.

«Наверное, сыну звонит, — подумала я, — рассказывает, какая я плохая хозяйка. Ой, Магда Леопольдовна, Магда Леопольдовна. Вы, как ребёнок, честное слово».

Мне надоело смотреть на свекровь, и я занялась делом. Сняла бигуди с головы, надела нормальные тапки и поменяла халат. После этого заглянула во второй холодильник, который находился во встроенном шкафу коридора напротив ванны и туалета. И о котором свекровь ничего не знала. Взяла оттуда часть продуктов и вернула их в холодильник на кухне. А плавленый сырок спрятала, чтобы муж не увидел. После этого пропылесосила пол и помыла посуду.

А вечером внимательно и с серьёзным видом слушала рассказ мужа о том, как ему звонила мама и жаловалась на меня.

— Она такое напридумывала, — произнёс он, — что мне даже и повторить стыдно.

— А что, что она говорила?

— Представляешь, она сказала, что у нас по всей квартире грязища; песок под ногами хрустит; ты, как оборванка, в бигуди; а в холодильнике ничего нет, кроме плавленого сырка.

Я сделала вид, как будто не понимаю, о чём речь.

— Какого ещё плавленого сырка? — спросила я. — Мы ведь не едим плавленый сыр.

— Понятия не имею, — пожимал плечами муж.

— Надеюсь, — сказала я, — ты не стал с мамой спорить и переубеждать её?

— А смысл? — ответил муж. — Нет, конечно. Я ведь всё понимаю. Мама ревнует тебя ко мне. Вот и выдумывает того, чего нет. Один мой брак уже испортила, хочет теперь и второй испортить.

— Не сердись на маму, — сказала я. — Её можно понять.

Наступила пятница. И свекровь снова приехала с внезапной проверкой. Я снова встретила свекровь в старом засаленном халате. На полу опять хрустел песок. А в холодильнике лежал всё тот же плавленый сырок.
Я была уверена, что скоро ей надоест внезапно приезжать и проверять меня, и всё закончится. И я не ошиблась. Хватило двух недель. Я произвела на свекровь должное впечатление, и она всё поняла. Тем более что во вторую неделю (чтобы усилить впечатление) я добавила ко всему прочему замоченное в ванной грязное бельё.

Больше свекровь к нам в гости с неожиданными проверками не ездит. А меня за глаза называет «плавленым сырком». Мне об этом муж рассказывал. Но меня это нисколько не злит. Наоборот. Я думаю, что мне очень подходит это прозвище. Плавленый сырок! В этом что-то есть. Я действительно в чём-то именно такая. И я попросила мужа не сердиться на маму. Вот он и не сердится. И всё у нас хорошо.

Михаил Лекс