"Манты". А.Казанцева

...Ехала сегодня утром в Сапсане из Питера. Думаю, не хочу никаких завтраков, хочу прямо еды. Мантов хочу, нафиг всю наивную полезную утреннюю пищу! Вообще нафиг слово пища, еды хочу!

Пошла в вагон-ресторан, говорю: — Манты. А сколько там в порции? — Три штучки. — Тогда две порции. Да, две порции.

Думаю, зачем тебе две? Съешь одну, потом ещё закажешь, не бери сразу две. Говорю: — Нет, не две. Две не надо. Три порции. Три. Меня зачем-то переспрашивают: — Три?

Думаю, как неудобно перед людьми. Все с утра едят обволакивающие кашки, пользительные йогурты, а я как животное какое-то безобразное «Манты! Две! Нет! Три!» Какой стыд. Говорю: «Минуточку». И делаю вид, что звоню по телефону и у кого-то прямо сердито спрашиваю: «Так ты будешь манты или нет?» Будто это не я. НЕ Я. А кто-то другой. Такой плохой человек, который заставляет меня покупать манты с утра. Я говорю недовольно в телефон: «Ты точно съешь две порции?!» Нажимаю якобы отбой и развожу руками, мол, да, давайте точно три порции, представляете, вот такой ОН человек. Вот так с утра жрет. Я одну порцию, а он сразу две, кошмар какой-то. И вообще это он заставляет есть манты с утра, я бы лично взяла безглютеновый омлет.

…Одна моя подруга покупала в магазине рыбу. И ее спрашивали всегда: «Кожу снять?» Она говорила: «Нет-нет! Для кошки оставьте». А сама потом жрала эту рыбью шкуру урча, потому что обожала ее. У неё и кошки-то никакой не было…

И тут меня спрашивают: «Сколько сметаны?» А я думаю: «Сметанка… сколько нам сметанки…» А там такая сметанка в мини баночках. Сметанка… Белая, сливочная, сладковато-кисловатая… на манты… на три порции мантов… сколько сметанки брать?… Внутри меня бьется в истерике человек, который кричит: «ТРИ ПОРЦИИ МАНТОВ!!! ЕЩЕ И СМЕТАНА!!!! ТЫ МОЖЕШЬ ЕСТЬ ЭТО, ЕСЛИ БУДЕШЬ ОДНОВРЕМЕННО КАЧАТЬ ПРЕСС!!! ТАРЕЛКА МЕЖДУ КОЛЕН, НАКЛОН, МАНТ, ЛЕГЛА НА СПИНУ, НАКЛОН, МАНТ, ЛЕГЛА НА СПИНУ!!! КАКАЯ СМЕТАНА?!» Я думаю: «Не ори». Я говорю: — Если три порции мантов, то шесть сметанок.

Меня переспрашивают: — Шесть? Думаю, какой позор. Остановись. — Нет-нет. Пять.

Думаю, почему пять? Что за глупость? Две сметанки на порцию. Бери шесть. Кому какое дело? Эти люди даже не знают, как тебя зовут, вы не встретитесь больше никогда. Человек внутри меня кричит, что уйдёт навсегда, если я буду себя так вести! Говорю: — Ну, ладно. Пять сметанок. Мне дают три упаковки одноразовых приборов. Думаю, не буду отказываться от лишних, зачем шокировать? Взяла это все, села за свободный столик. Пассажиры, которые ищут место, идут мимо, не подсаживаются, потому по объёму еды понятно, что я кого-то явно жду.

Один раз в ресторане ко мне выходил шеф-повар. Он не поверил, что заказ сделал один человек и этот человек женщина.

И вот я еду. Ем. Смотрю на эти сметанки. Думаю, почему так несправедливо. Всем порциям по две сметанки, а кому-то одна. Как это делить теперь? А внутри меня бьется человек, который кричит, что больше нельзя так жить! И я вспоминаю, что это прямо как в том кино, когда Штольц ругает Обломова: — ЧТО ТАМ У ТЕБЯ ТАМ? Я СПРАШИВАЮ, ЧТО У ТЕБЯ ТАМ?! — Суп. С мясом.

А потом Штольц смеется и они вместе едят этот наваристый суп, пирог с обломовскими грибами… и звучит эта музыка… и камера видит двух счастливых людей во мраке, в узкой щели дверей… и кажется сразу, что мир только таков… и ничего, ничего больше не будет… Я вернулась тогда и говорю: «Сметанку. Мне. Ещё одну сметанку».

А. Казанцева