А сколько языков знаете вы?

Давно я, девочки, не рассказывала вам о нашем городе и его знаменитых уроженцах. И вот решила вернуться к этой теме.

Сегодня хочу познакомить вас с одним очень интересным человеком. Хотя гости из Петербурга, которые приезжают к нам в Витебск, всегда считают его «своим»!

Итак – Иван Иванович Соллертинский.

В современной суматошной и часто очень безграмотной жизни понятие «интеллектуал» уходит на десятый план. Людей, обладающих не только феноменальными специальными знаниями, но и обширным багажом общего видения ситуации в культуре, литературе, общественных науках практически не осталось. Но именно таким и был Соллертинский!

Иван Иванович Соллертинский родился 20 ноября (3 декабря) 1902-го в Витебске. В семье высокопоставленного чиновника министерства юстиции Ивана Ивановича Соллертинского и Екатерины Иосифовны Бобашинской. Предки Соллертинского были духовного звания. В Витебск отец был направлен из Санкт-Петербурга председателем окружного суда. Там он и познакомился с будущей женой. Там и родился первый сын, которого по семейной традиции назвали Иваном.

Упорство и работоспособность, помноженные на природные данные – все это выделяло Соллертинского еще в юности. Он слушает десятки лекций, читает их сам, пишет статьи, выступает с докладами, просиживает часы в библиотеках, учится, учится, учится. Он любил говорить: «Я не знаю, что такое усталость. И не очень верю в нее».

Это был талантливейший учёный-музыковед, критик, публицист, выдающийся филолог, театровед, историк и теоретик балета, блистательный лектор, человек феноменальный по образованности, по уму, острословию, памяти — профессор консерватории, преподававший, кроме того, и в Театральном институте, и в Хореографическом училище, и в Институте истории искусств, где, между прочим, на словесном отделении он читал курсы логики и психологии, а другое отделение посещал как студент. А получая положенную ему преподавательскую зарплату, в финансовой ведомости расписывался иногда, как бы ошибочно, по-японски, по-арабски или по-гречески: невинная шутка человека, знавшего двадцать шесть иностранных языков и сто диалектов!

Мог наизусть читать страницы Сервантеса, им любимого, на языке оригинала. Он просматривал текст как бы по диагонали, запоминая всю страницу, потому мог прочитать только что вышедший роман «Пётр Первый», пока ехал в трамвае, попросив книгу у своих знакомых, оказавшихся попутчиками.

Долгие годы Соллертинского связывала дружба с Дмитрием Шостаковичем.

языки, какие только существуют и существовали на земном шаре, что он

изучил все науки, что знает наизусть всего Шекспира, Пушкина, Гоголя,

Аристотеля, Платона, что он знает... одним словом он знает всё. "

О его феноменальной памяти и интеллектуальных способностях, рассказывают легенды. И они, чаще всего, оказываются чистой правдой. Свободно говоривший на почти тридцати языках!!! без конспекта и подготовки мог читать лекции по истории музыки или литературе на любом романском языке. Мог наизусть прочесть всего Сервантеса, в оригинале, конечно.

Соллертинский был просветитель. Познакомить слушателей с неизвестными шедеврами для него было важнее создания книг. Благодаря Ивану Ивановичу были поставлены многие драматические и оперные спектакли. Он был художественным руководителем Ленинградской филармонии и добивался исполнения произведений многих композиторов, ранее в нашей стране не исполнявшихся. Лекции Соллертинского были в самых разных аудиториях и на самые различные темы. Они были импровизациями, чему помогали его огромные знания. Иван Иванович однажды шутливо пожаловался, что ему не хватило времени подготовиться к лекции, думал, что она состоится на четвёртом этаже, а её перенесли на второй !!

Он считал, что лектор обязан уметь говорить о произведении и пять минут, и час, но в любом случае суметь сказать главное. Соллертинский был романтиком по отношению к жизни и искусству, которому служил как рыцарь. И музыке он себя посвятил как наиболее романтическому из искусств. Иван Иванович не просто слушал музыку, он жил её ритмами, ощущал её не только душевно, но и физически, его дыхание становилось убыстрённым, прерывистым, порой выступали слёзы.

При этом он говорил, что уважает людей, которые могут прямо сказать, что чего-то не знают. «Стесняться этого может только идиот», - считал Иван Иванович. Удивительно, но он совершенно не чурался общаться, читать лекции людям совершенно другой ступени образованности. Рабочим, полуграмотным колхозникам, солдатам. Причем терпеливо объясняя им элементарные вещи. Он даже считал это делать своим долгом.

Как-то Соллертинскому довелось выступать перед аудиторией каких-то «краснофлотцев». Один из этих морячков задал ему вопрос: - Правда ли, что жена Пушкина жила с Николаем Вторым?

Иван Иванович ответил на поставленный вопрос с исчерпывающей точностью: «Даже если предположить, что Наталия Николаевна Гончарова (в первом замужестве Пушкина) до конца своих дней сохранила женскую привлекательность, а будущий император, великий князь Николай Александрович чрезвычайно рано развился, этого не могло быть, поскольку Наталия Николаевна скончалась в 1863 году, а Николай Второй родился в 1868-м».

Из блокадного Ленинграда Соллертинский был эвакуирован в Новосибирск. И сразу же взялся за работу: лекции, организация концертов, научная работа. Но в 1944 году И.Соллертинский умер.

Имя Ивана Ивановича Соллертинского носит Петербургская филармония. Его именем назван музыкальный колледж у нас в Витебске. И ежегодно у нас проходит фестиваль камерной музыки имени Соллертинского.

И, наверное, хорошо, что витебский скульптор Валерий Могучий памятник Соллертинскому не поднял высоко на постамент. А так, рядом с входом в здание колледжа,стоит памятник этому удивительнейшему человеку! И студенты еще и здороваются иногда « с дядей Ваней»!

Когда рассказываешь об этом необычном человеке, часто слышишь: - А как такое возможно? И как можно знать столько иностранных языков?

Оказывается, возможно! Конечно, Соллертинский - гений. Но разве мы не должны стремиться к самосовершенствованию? Вот потому я и начала с вопроса: а сколько языков знаете вы? А когда у меня спрашивают то же самое, отшучиваюсь: два нормально (русский и белорусский), а английский на "собачьем" уровне: понимать понимаю, а сказать уже ничего не могу! забыла!)))